Она всегда отличалась. Она никогда не была такой, как все.
Она не была похожа на других еще в самом раннем детстве. Она не была такой красивой, грациозной, такой прекрасной, как ее братья и сестры. Она не понимала, как оказалась среди них. Других. Непохожих. Но она не жалела ни о чем и не желала себе другой жизни. Они не любили ее. Они дразнили ее, издевались, смеялись. Они не могли ее понять. И не хотели. Она не винила их. Она их все равно любила, они ведь были ее братьями и сестрами.
Ее любили только родители. Но и они любили ее не так, как остальных. Любили не просто за то, что она есть, а за то, что она из себя представляет. За ее доброту, желание помочь, за ее нежность и совестливость, за честность и трудолюбие. За то, чего не было у других.
Она никогда не старалась кому-то понравиться. Просто она не могла иначе.
Она рано повзрослела. Раньше, чем другие. И улетела из родительского гнезда раньше, чем другие.
Она никогда не была в общей массе.
Она всегда была самой первой. Или самой последней.
Прошло много лет.
На самой верхушке самого высокого дерева в ее родном лесу было гнездо. Ее гнездо. Она сделала его сама. Она жила там. Она растила своих птенцов, приносила им пищу, пела колыбельные, учила летать. Любила их.
В этом не было ничего особенного.
Но и здесь она умудрилась отличаться.
Потому что она была кукушкой. Кукушкой, воспитывавшей своих детей.