курсантской жизни. Надо прямо сказать ,что и служба офицера в девятой роте была отнюдь не простой. Курсант зачастую в
некоторых вопросах подготовлен не хуже,чем его командир. Это налагает особый отпечаток на общение курсанта и офицера,
которому не дай Бог подставиться.
С.Козлов. Разведчик должен уметь...
Как то ,когда я был курсантом второго или третьего курса, к нам из ГРУ приехал майор Макаров. Встречаясь с нашим взводом,
он поинтересовался нет ли среди нас нарушителей воинской дисциплины. Не задолго до его приезда кто то ,уже не помню кто ,
залетел с пьянкой. Его и подставили отцы-командиры. Мы думали ,что в несчастного будут метать “гром и молнии”,но Макаров
неожиданно сказал:”Ну что же Вы товарищ курсант,пить совсем не умеете,попадаетесь? Как же Вы дальше служить думаете?А если
Вам придется встречу с Вашим резидентом организовывать? Не знаю нужны ли нам такие курсанты.” В его словах конечно была
бездна иронии,но и здравый смысл ,безусловно присутствовал. Разведчик кроме употребления спиртных напитков в больших
количествах без потери сознания должен еще уметь многое.
Например, изготавливать легализационные документы.
К Андрюхе Тарасову ,с которым мы дружили, приехали родители. Недавно назначенный командир девятой роты капитан Вылегжанин
откровенно морочил ему голову . Нет он был не против того,чтобы курсант четвертого курса Тарасов встретился с родителями и
провел с ними вечер буднего дня. Просто ротный хотел потрепать Андрюхе нервы. Надо сказать ,что это у него получалось.
Сначала он сказал,что отпустит Тараса в одно время со всеми увольняемыми четвертого курса и не раньше. Но когда Андрей
сказал,что приехал отец,который просил отпустить его сразу после самоподготовки, Вылегжанин вроде бы пошел навстречу и
сказал ,чтобы Андрюха переодевался в парадную форму одежды ,а затем предстал пред его светлые очи. Отец Андрея был
полковником и служил тогда кажется в ГРУ.Когда же Тарас переодевшись начал искать ротного ,его нигде не оказалось.
Уже не помню зачем именно Андрею надо было уйти на час раньше,но он здорово психовал. Подойдя ко мне,он сказал :
”Козлевич,я сейчас свалю и будь ,что будет!” На Тараса,который в увольнение то почти не ходил потому ,что было лень,это
похоже не было.
“Погоди ,возьми для отмазки хоть увольнительную. Вдруг на патруль нарвешься”-,посоветовал я.
Нашли у кого то чистую увольнительную с печатью и заполнили ее .Оставалось только расписаться за ротного.
Дело это было не очень простым. Ротный расписывался по немецки и с левым наклоном. Однако я уже освоил и его автограф,
как в общем и подписи других офицеров роты. Быстренько расписавшись, я вручил Андрюхе увольнительную и он, перемахнув
через угол забора,называемый третьим КПП,был таков.
На построении увольняемых ,когда на фамилию Тарасов никто не вышел из строя,Вылегжанин вычеркнул его из списка увольняемых
в книге. На вечерней поверке,понятно,Андрюхи тоже не было. Ответственный офицер записал,что” на вечерней поверке в первом
взвозе самовольно отсутствовал курсант Тарасов”, но дежурному по училищу докладывать не стал. “Зачем выносить сор из избы?
Сами разберемся.” -подумал он.
Утром пришел Андрюха и, как ни в чем не бывало, встал в строй на утреннем осмотре. Вылегжанин уже все знал и подошел к нему
для того ,чтобы объявить взыскание. Каково было его удивление,когда Андрей “на голубом глазу” сказал,что ротный сам его
отпустил,только запамятовал. В подтверждение он показал увольнительную с моей подписью. Ничего не понимая Вылегжанин взял
записку повертел ,зачем то посмотрел на свет и сказал. “Странно,роспись действительно моя”.
Тарас потом выставил пиво,а мой авторитет ,как специалиста по подделке документов ,значительно вырос.Шутка ли ,подделать
подпись человека ,чтобы он сам не смог ее отличить от подлинной,-это мастерство.
Разведчик должен уметь легендировать
Летом в воскресение расположение нашей роты пустело. Народ разбредался ,кто в увольнение,кто на стадион,кто просто
позагорать на спортивном городке. Наиболее недисциплинированные,такие ,каким был и я ,уходили в город в самовольную
отлучку. Для того ,чтобы избежать каких либо неприятностей при встрече с патрулем,мы обеспечивали себя увольнрительными,
как это было описано выше.
Переодевшись в “парадку” ,я пермахнул через забор. Цель у меня была одна-городской парк,где находилась танцверанда.
Идя в нужном мне направлении ,я ,несмотря на увольнительную в кармане ,неустанно крутил головой в разные стороны,
дабы не нарваться на кого -нибудь из своих офицеров. Тогда никакая увольнителная не поможет. Но наблюдая ,курсант
подсознательно ищет глазами опасность в военной форме.
Старший лейтенант Баландин шел навстечу мне в гражданке. Увидев меня ,он решил,что я в увольнении и прошел ничего
не сказав,а я его так и не увидел. Утром ,придя в роту ,он проверил списки увольняемых,но меня там не обнаружил.
Когда же они вместе с моим взводным начали давить на меня ,чтобы я сознался в том ,что я был в самоволке,я откровенно
рассмеялся,сказав,что весь вечер находился в казарме. Даже когда Баландин мне конкретно напомнил,где он меня видел и в
какое время,я продолжал стоять на своем,утверждая,что на вечерней поверке я был и ,что вообще меня тут все видели.
Далее я не менее достоверно рассазал когда и что делал в казарме и на спортивном городке. Доводы по поводу того,что
мне сразу легче станет,как только я сознаюсь, на меня не действовали- это был уже конц второго курса. Впрочем я и
на первом на такую грубую приманку не попадался. Нагло улыбаясь,я ответил,что мне и так не тяжело.
-Видно пока тебя за руку не поймаешь ,ты не сознаешься ,-сказал Баландин.
-Зачем же мне на себя наговаривать?,- сказал я “Обознались Вы товарищ старший лейтенант!”
Разведчик должен уметь готовить алиби
Спустя полгода после описаного случая,не задолго до Нового года, мы с Борькой Сусловым решили сходить в баню. Было
в нашей роте такое популярное увлечение. Народ у нас попарится любил,а особенно нравилось после парилочки принять кружечку
холодненького пива. Мы же шли еще и потому,что будучи в наряде,помывку пропустили,а потом пролетели и с баней ,когда в
город отпускали тех ,кто стоял в наряде в банный день. Новый год хотелось встретить чистыми. Для этого мы решили посетить
не баню на улице Гоголя,где была лучшая парилка,а баню на улице Подбельского,что в пяти-десяти минутах быстрой ходьбы от
нашего училища. Идти решили вместо ужина. Но на нашу беду ротный, по кличке Конь,организовал пришивание новых бирок на
саперные лопаты. Для этого всем выдали кусочки красной материи и картон,на который нужно было ее натянуть. Далее надо
было написать свою фамилию. Мы с Бобом торопились. Я периодически подходил к ротному и спрашивал который час. Он
отвечал,что без двадцати пяти восемь,затем,что без пятнадцати. Наконец мы с Борькой закончили работу ,предъявили ее
взводному и,незаметно захватив приготовленные пакеты с бельем, в шапках ,но без шинелей выскочили на улицу. В роте
народ собирался на ужин. Преодолев отработанным движением забор ,мы вскоре вышли дворами к бане. Нас ждало
разочарование : в бане взорвались котлы и она была закрыта на ремонт. Не теряя времени, мы быстрым шагом поспешили
обратно.
Курсант Суслов отличался редкой прожорливостью,объясняя это тем,что он еще молодой и ему надо расти. Вот и в этот раз
Боб начал уговаривать меня выйти к гастроному на площади Ленина для того ,чтобы купить булочек на ужин. Я отказывался ,
говоря,что там сейчас полно офицеров нашего училища, которые возвращаются со службы домой,и мы там обязательно попадемся.
Споря таким образом, мы дошли до улицы Подбельского и пошли по ней в сторону площади Ленина. Суслов за еду способен был
уговорить даже паровоз. Было темно и на улице шел снег крупными хлопьями. Как и положено в самоволке,моя голова вращалась
на тристо шестьдесят градусов пытаясь обнаружить опасность. Однако ничего,что предвещало бы неприятности визуально выявить
не удалось. Тем не менее , внутри меня все напряглось ,когда мы приблизились к освещенному кругу под фонарем. С другой
стороны к нему подходил человек в светлом пальто. Офицерская шинель темная и я бы ее ни с чем не спутал. Но подсознательно
напряжение увеличивалось. И не напрасно. На освещенный участок вышел старший лейтенант Баландин в светлой парадной шинели.
Мы увидели друг друга и я, двинув безаботно болтавшего Суслова в бок,прошипел:”Атас! Баландин!” Тут и Боб узрел опасность
и мы быстрым шагом стали переходить на другую сторону улицы. Баландин попытался остановить нас ,оклинув по фамилии,но мы
не оборачивались. Скосив немного глаза, Борька сказал :”Он бежит” . Я ответил :”Побежали и мы”. Повторять не пришлось.
Мы рванули и скрылись в темной подворотне,где ловить нас было занятием абсольтно бесперспективным. Когда мы перепрыгнули
через забор,рота стоилась во дворе для того ,чтобы идти на ужин. Спрятав пакеты с бельем под деревом,мы встали в строй,
а я подошел к Коню и еще раз зафиксировался ,спросив,который теперь час. Конь заревел,что я его достал и давно должен
купить себе часы,но потом все же сказал,что на его “Командирских” без трех минут восемь. Я поблагодарил и встал в строй.
Мы ни минуты не сомневались,что утром Баландин доложит о нас командиру роты,поэтому ,когда нас вызвали из строя ,а все
остальные пошли на занятия, мы были невозмутимы ,как индейцы.
В канцелярии начался грубый прессинг. Конь сказал,что его мои штучки уже достали и теперь наверняка меня отчислят из
училища. Суслову он тоже что то обещал. Я не спорил,но когда он выговорился , спросил: “А в чем собственно дело? На
образец воинской дисциплины я явно не тяну,но с прошлого залета вроде бы ничего не произошло. “ Тут Конь взорвался:
” Вчера вечером вы были в самовольной отлучке ! Вас обоих видел старший лейтенант Баландин на улице Подбельского.
Вы несли в пакетах водку для Новогодней пьянки!”. Тут я не выдержал и возразил,сказав ,что весь вечер находился в
казарме .Это могут подтвердить все. Как бы между делом я спросил ,когда именно видел нас Баландин. Тот ответил,что примерно
без двадцати,без пятнадцати минут восемь . Состроив обиженную физиономию,но ликуя в душе,я напомнил Коню,что в это самое
время спрашивал у него в казарме время.”Скажите,как я мог быть одновременно в двух местах?”,-очень правдоподобно возмутился
я
‘ “Да и на ужине Вы нас с Сусловым видели”. Конь прекрасно это помнил и уже неуверенно спросил
Баландина:”Вова,а ты точно их видел?” На что тот ответил вопросом :”Саша это я? “ и ткнул в себя пальцем.
Конь подтвердил :”Ты”. Потом Баландин указал на ротного и спросил:”А это ты?” Конь подтвердил и это.
“Ну вот так я их вчера видел также как тебя сейчас,-” раздраженный недоверием сказал старлей.
Конь тупо и недоверчиво посмотрел на меня. Я в ответ пожал плечами и сказал:”Но Вы ведь тоже меня вчера видели”
На что ротный заорал :”Не видел я тебя!”.
Наверное понятно,что нам ничего не сделали. Спустя еще полгода,когда у нас с Баландиным наладились отношения
настолько хорошие ,насколько они могут быть у офицера и курсанта,он ,видимо долго раздумывя спрашивать или нет
,все же спросил:
- Скажи,а тогда у “Снежинки” был ты ?
-Кончно я.
А перед Новым годом на Подбельского от меня убежали вы с Бобом?
Естественно ,-подтвердил я.
Баландин облегченно вздохнул :”Уф!А я думал ,что у меня крыша поехала.”
Разведчик должен уметь находить выход их любой безвыходной ситуации
Не помню фамилию курсанта, с которым это произошло ,поскольку описавыемый случай имел место за пару лет до моего
поступления в училище. Рассказали мне его старшие товарищи. Назовем героя для удобства курсант Белов.
Рата строилась на ужин. Курсант четвертого курса Белов разговаривал стоя в строю. Не замолчал он и когда старшина
скомандывал :”Равняйсь! Смирно!”Увидев это вопиющее нарушение воинской дисциплины ,ответственный офицер,допустим
Петров,окликнул его и ,когда тот повернулся в его сторону, показал два пальца,что означало два наряда вне очереди.
На что Белов показал в ответ фигу. В это время прозвучала команда “Шагом марш!” и рота двинулась в столовую.
Обиженный офицер доложил обо всем ротному,который в это время находился в канцелярии. Как только рота вернулась с
ужина ,Белова вызвали к командиру,где курсанту сказали ,что это верх наглости,что за это его обязательно отчислят,
а если не отчислят, то ближайший зимний отпуск он проведет на гауптвахте. Курсант лишь сказал ,что его не правильно
поняли. “А как еще тебя понимать?Пиши объяснительную !” вконец осерчав крикнул ротный. Вот что он прочитал ,когда
курсант закончил писать:” Я курсант Белов по поводу инциндента могу пояснить следующее. Во время построения роты
я разговаривал в строю. Лейтенант Петров меня окликнул и показал два пальца,что на его языке означало
“Два наряда на службу вне очереди”. Тогда я в ответ показал ему фигуру из трех пальцев,что на моем языке означало
“Есть!”
Разведчик должен уметь маскировать тайник
Курсант Берестнев по кличке “Дусик” обладал редкими способностями. Не было замка,который бы “Дусик” не смог открыть.
Простой навесной он открывал любым найденым под ногами ржавым гвоздем. К замкам посложнее подбирал ключи.
Рассказывали,что как то его вызвали к начальнику училища. И сам “Дуська” и его товарищи очень переживали из-за этого.
К генералу курсанта за хорошим не вызывают. Ротный, зная это, злорадно потирал руки,мечтая ,что теперь этого разгильдяя
отчислят наверняка.. Все просто обалдели,когда Берестнев ,как ни в чем не бывало вернулся и рассказал,что генерал
забыл где то ключи от своего сейфа,а ему срочно потребовался какой то документ ,лежащий там. “Дусика” спросили сможет
ли он открыть сейф и сколько понадобиться времени. Курсант Берестнев попросил всех выйти,и через пятнадцать минут
пригласил снова к открытому уже сейфу.
девятая рота переехала в новое расположение. Новым оно было только для роты ,которая раньше здесь не жила.
Расположение,находившееся на третьем этаже помещения ,где до революции жили семинаристы,требовало хорошего ремонта.
Поскольку подобные работы в армии производились хозяйственным способом,надо понимать ,что на ремонт казармы командир
девятой роты капитан Селуков он начальника тыла училища не получил ни гвоздя. Однако ремонт был произведен во время и
качественно. Вечерами ротный отпускал курсантов в город в свободный поиск. Тащили со строек Рязани все ,что плохо
лежало. Как то курсант Берестнев принес ротному в подарок сейф. Ротный обрадовался ,но рано . Сейф был закрыт,а ключа
к нему не было. Берестнев обещал со временем подобрать его. Сейф установили в канцелярии. Время шло,а ключ все не
подбирался. Иногда ротный вызывал к себе каптенармуса рядового Сапрыкина. “Ну что Коля ,хороший у меня сейф?”,-спрашивал
Селуков сияя. “Классный! Жалко ключей к нему нет”,- отвечал Сапрыкин,который прекрасно знал ,что в этом сейфе “Дусик”
прячет гражданскую одежду,транзистор,и другие вещи ,запрещенные к хранению у военнослужащих срочной службы.
Получив диплом и отгуляв по этому поводу в ресторане,“Дусик” пришел в канцелярию и в присутствии обалдевшего ротного
открыл сейф своим ключом,забрал вещички и уходя оставил в подарок ключ от сейфа,как бы в уплату за аренду. Кто бы мог
догадаться ,что свою “гражданку” Берестнев хранил под носом у командира роты почти год.
* * *
Заканчивая повествование об учебе на факультете специальной разведки байками о нарушителях воинской дисциплины,я
хочу сказать,что зачастую они ,выпустившись из стен училища служили в войсках очень достойно. Сказывалась способность
к принятию дерзких и самостоятельных решений,то чего иногда недоставало образцово дисциплинированным курсантам .