На uCrazy 9 лет 21 день
«Челюсти Мелового периода»
«Челюсти Мелового периода», — одна из крупнейших и наиболее
изученных акул Мезозойской эры.Ее окаменелости были впервые
обнаружены еще в 1843 г. швейцарским натуралистом Lois Aqassiz,
а спустя 50 лет, — Charles H. Sternberg обнаружил сотни зубов и
части позвоночника на территории Канзаса.
изученных акул Мезозойской эры.Ее окаменелости были впервые
обнаружены еще в 1843 г. швейцарским натуралистом Lois Aqassiz,
а спустя 50 лет, — Charles H. Sternberg обнаружил сотни зубов и
части позвоночника на территории Канзаса.
В конце 90 – х годов ряд зарубежных специалистов (Shimada K. 1997, Everhart M. 1999) выступили с весьма интригующим заявлением: «В ходе палеонтологических исследований нескольких последних лет, мы установили ряд случаев, когда обнаруживались части и «кусочки» окаменелостей крупных морских рептилий Mosasaurus с явными признаками укусов, сломов и «разорванности», что характеризует их как остатки от пищевой активности более крупного и агрессивного хищника.
В частности, в образцах спинных позвонков Mosasaurus (FHSM VP – 13283) отмечались глубокие отметины от крупных зубов, по всей видимости, принадлежащих крупной ламнообразной акуле позднемелового периода – Cretoxyrhina mantelli. Следует отметить, что сила такого укуса была очень значительна, поскольку зубы проникли сквозь крепкие кожистые покровы Mosasaurus и оставили глубокие ранения на позвонках. Поэтому мы пришли к обоснованному выводу, что это была крупная и очень мощная акула, которая отваживалась нападать на доминантных хищников Меловых морей — Mosasaurus». Cretoxyrhina mantelli – безусловно, крупнейшая акула Мезозойских морей, достигавшая в длину почти 7 метров, и превышающая в размере своего современника, — акулу Sqalicorax (до 5 метров).
Акула таких размеров, конечно, находилась на верхних «этажах» морской пищевой цепи, что позволяло ей нападать почти на все, что движется вокруг, — включая хищных рептилий Mosasaurus и Plesiosaurus, огромных рыб Xiphactinus и гигантских черепах Archelon.
Свойство зубов Cretoxyrhina обусловило ее неофициальное прозвище – «Ginsu Shark», по аналогии с раскрученным брендом Японских самозатачивающихся ножей «Ginsu». И сравнение было весьма небезосновательным, — длинные, до 7 см., изогнутые, с толстой и крепкой эмалью, чрезвычайно острые и ровные по краям, — эти зубы явно были предназначены для взаимодействия с жесткими оболочками и костями. И челюсти Cretoxyrhina были буквально переполнены такими твердыми и острыми зубами, — до семи рядов, 34 зуба в каждом ряду (на верхней челюсти) и до 36 зубов в каждом ряду (на нижней челюсти).
По очертаниям тела, размерам и по хищническим манерам, Cretoxyrhina, по всей видимости, напоминала современных Белых акул, однако не находилась с ней в близком родстве (наиболее явное отличие, — зубы древней акулы не имеют зазубрин по своим краям, что внешне и напоминает клинок ножа).
Обнаруженные окаменелости свидетельствуют о явной агрессивности и невероятной прожорливости Cretoxyrhina, — так, известны следы нападений этой акулы на Мезозойских морских черепах (Protostegid) (Shimada K., 2004), на огромных Tylosaurus (Rothschild B. M. 2005), на Плезиозавров и Эласмозавров (Everhart, 2005) и на хищных Xiphactinus (Shimada K., 1997).
Кроме того, на основании всестороннего анализа повреждений, обнаруженных на костях морских рептилий, можно сделать вывод о хищническом поведении Cretoxyrhina. Так, в 1997 г. (Shimada K.) детальному исследованию подверглась окаменелость левой передней конечности крупного Elasmosaurid, на которой имелись явные и глубокие отметины от нападения Cretoxyrhina (FFHM 1974.823, Музей естественной истории Канзасского университета, Лоренс, Канзас, США).
Следы от укусов представляли собой глубокие и параллельные борозды, локализованные с верхней и нижней части переднего ласта Elasmosaurid. Первоначально, в 1925 г. G.F. Sternberg, обнаруживший окаменелости, предположил, что указанные следы зубов были оставлены представителем других хищных рептилий (например, Mosasaurus). Однако дополнительные исследования, проведенные в 1987 и 1995 гг. (Martin, Biork) показали, что крупные морские ящеры (в т. ч. Tylosaurus proriger) использовали свои челюсти исключительно для отделения частей туши, размеры которых позволяли их тут же проглотить и переварить, поэтому окаменелости, со следами зубов Mosasaurus, как правило, имеют и следы дальнейшего переваривания пищи.
В упомянутом же случае, касающимся Cretoxyrhina, — имеются только явные следы глубокого укуса, как будто конечность подвергалась нескольким «рвущим» движениям, совершаемых при движении головы хищника «из стороны в сторону» (на манер, как это делают современные Белые акулы). Весьма примечательно, что атаке подверглись именно конечности морского ящера, — Motta & Wilga (2001), исследовавшие поведение современных акул, отметили, что для большинства Кархаринообразных и Ламнообразных акул характерно нападение именно на конечности предполагаемой жертвы, — чтобы обездвижить или существенно сбить скорость животного.
Кроме того, в 2004 г. наблюдения Gabriotti & Maddalena в отношении больших Белых акул (Carcharodon Carcharias), которые нападали на мигрирующих слонов, оказавшихся в заливе Спенсера (Spenser Gulf, Australia), показали, что мелкие акулы (до 4 м.) не решаются совершать открытые атаки, ограничиваясь быстрым агрессивным приближением и поворотом, но наиболее крупные особи – производят откровенные и агрессивные атаки, развивая огромную скорость с учетом своей массы; причем скорость приближения и удара таковы, — что жертву выбивает за поверхность воды.
Анализ повреждений на ластах вышеуказанного Elasmosaurid позволяет предположить, что ящер был в «горизонтальном» положении (т.е. спиной вверх, к поверхности воды) и нападение произошло снизу, почти под 90 градусов по отношению к телу ящера. В свою очередь этот факт может свидетельствовать о том, что Elasmosaurid в момент укуса был жив и свободно перемещался в толщах воды (хотя некоторые специалисты высказываются за то, что нападению подверглась туша уже мертвого животного). Высота расположения канавок от зубов Cretoxyrhina говорит о том, что почти три четверти ласта было захвачено в челюсти акулы (это почти 75 см. ласта было во рту Cretoxyrhina), — это возможно со стороны только весьма крупной акулы, превышающей 6 м. в длину. Однако, несмотря на то, что на конечности Elasmosaurid имеются явные признаки нападения и сильного укуса, — нет никаких очевидных доказательство того, что они были использованы в пищу (проглочены и переварены) акулой, что еще раз показывает агрессивность хищнического поведения Cretoxyrhina, — стремление нанести жертве многочисленные ранящие повреждения, сковывающие и блокирующие ее сопротивление.
Следует отметить, что наукой установлены наличие подобных повреждений и у других хищных и агрессивных ящеров – Mosasaurus, так проведенные исследования (Mudge, 1877; Schwimmer, 1997; Shimada, 1997; Hanks & Shimada, 2002; Everhart, 2004) показывают наличие травматических изменений, локализованных в основном на хвосте Mosasaurus. Характер повреждений соответствует укусам Cretoxyrhina с признаками последующего септического заражения и костного наслоения в ходе выздоровления. Тем не менее, укусы не такие глубокие и сильные как в случае Elasmosaurid (FFHM 1974.823), что соответствует общей тактике нападения – стремление повредить конечности жертвы и ее обездвижить. При таких обстоятельствах, — обнаруженные свидетельства позволяют сделать однозначный вывод, что Cretoxyrhina сохраняла образ агрессивного и активного хищника даже в окружении многочисленных и грозных Мезозойских ящеров.
В частности, в образцах спинных позвонков Mosasaurus (FHSM VP – 13283) отмечались глубокие отметины от крупных зубов, по всей видимости, принадлежащих крупной ламнообразной акуле позднемелового периода – Cretoxyrhina mantelli. Следует отметить, что сила такого укуса была очень значительна, поскольку зубы проникли сквозь крепкие кожистые покровы Mosasaurus и оставили глубокие ранения на позвонках. Поэтому мы пришли к обоснованному выводу, что это была крупная и очень мощная акула, которая отваживалась нападать на доминантных хищников Меловых морей — Mosasaurus». Cretoxyrhina mantelli – безусловно, крупнейшая акула Мезозойских морей, достигавшая в длину почти 7 метров, и превышающая в размере своего современника, — акулу Sqalicorax (до 5 метров).
Акула таких размеров, конечно, находилась на верхних «этажах» морской пищевой цепи, что позволяло ей нападать почти на все, что движется вокруг, — включая хищных рептилий Mosasaurus и Plesiosaurus, огромных рыб Xiphactinus и гигантских черепах Archelon.
Свойство зубов Cretoxyrhina обусловило ее неофициальное прозвище – «Ginsu Shark», по аналогии с раскрученным брендом Японских самозатачивающихся ножей «Ginsu». И сравнение было весьма небезосновательным, — длинные, до 7 см., изогнутые, с толстой и крепкой эмалью, чрезвычайно острые и ровные по краям, — эти зубы явно были предназначены для взаимодействия с жесткими оболочками и костями. И челюсти Cretoxyrhina были буквально переполнены такими твердыми и острыми зубами, — до семи рядов, 34 зуба в каждом ряду (на верхней челюсти) и до 36 зубов в каждом ряду (на нижней челюсти).
По очертаниям тела, размерам и по хищническим манерам, Cretoxyrhina, по всей видимости, напоминала современных Белых акул, однако не находилась с ней в близком родстве (наиболее явное отличие, — зубы древней акулы не имеют зазубрин по своим краям, что внешне и напоминает клинок ножа).
Обнаруженные окаменелости свидетельствуют о явной агрессивности и невероятной прожорливости Cretoxyrhina, — так, известны следы нападений этой акулы на Мезозойских морских черепах (Protostegid) (Shimada K., 2004), на огромных Tylosaurus (Rothschild B. M. 2005), на Плезиозавров и Эласмозавров (Everhart, 2005) и на хищных Xiphactinus (Shimada K., 1997).
Кроме того, на основании всестороннего анализа повреждений, обнаруженных на костях морских рептилий, можно сделать вывод о хищническом поведении Cretoxyrhina. Так, в 1997 г. (Shimada K.) детальному исследованию подверглась окаменелость левой передней конечности крупного Elasmosaurid, на которой имелись явные и глубокие отметины от нападения Cretoxyrhina (FFHM 1974.823, Музей естественной истории Канзасского университета, Лоренс, Канзас, США).
Следы от укусов представляли собой глубокие и параллельные борозды, локализованные с верхней и нижней части переднего ласта Elasmosaurid. Первоначально, в 1925 г. G.F. Sternberg, обнаруживший окаменелости, предположил, что указанные следы зубов были оставлены представителем других хищных рептилий (например, Mosasaurus). Однако дополнительные исследования, проведенные в 1987 и 1995 гг. (Martin, Biork) показали, что крупные морские ящеры (в т. ч. Tylosaurus proriger) использовали свои челюсти исключительно для отделения частей туши, размеры которых позволяли их тут же проглотить и переварить, поэтому окаменелости, со следами зубов Mosasaurus, как правило, имеют и следы дальнейшего переваривания пищи.
В упомянутом же случае, касающимся Cretoxyrhina, — имеются только явные следы глубокого укуса, как будто конечность подвергалась нескольким «рвущим» движениям, совершаемых при движении головы хищника «из стороны в сторону» (на манер, как это делают современные Белые акулы). Весьма примечательно, что атаке подверглись именно конечности морского ящера, — Motta & Wilga (2001), исследовавшие поведение современных акул, отметили, что для большинства Кархаринообразных и Ламнообразных акул характерно нападение именно на конечности предполагаемой жертвы, — чтобы обездвижить или существенно сбить скорость животного.
Кроме того, в 2004 г. наблюдения Gabriotti & Maddalena в отношении больших Белых акул (Carcharodon Carcharias), которые нападали на мигрирующих слонов, оказавшихся в заливе Спенсера (Spenser Gulf, Australia), показали, что мелкие акулы (до 4 м.) не решаются совершать открытые атаки, ограничиваясь быстрым агрессивным приближением и поворотом, но наиболее крупные особи – производят откровенные и агрессивные атаки, развивая огромную скорость с учетом своей массы; причем скорость приближения и удара таковы, — что жертву выбивает за поверхность воды.
Анализ повреждений на ластах вышеуказанного Elasmosaurid позволяет предположить, что ящер был в «горизонтальном» положении (т.е. спиной вверх, к поверхности воды) и нападение произошло снизу, почти под 90 градусов по отношению к телу ящера. В свою очередь этот факт может свидетельствовать о том, что Elasmosaurid в момент укуса был жив и свободно перемещался в толщах воды (хотя некоторые специалисты высказываются за то, что нападению подверглась туша уже мертвого животного). Высота расположения канавок от зубов Cretoxyrhina говорит о том, что почти три четверти ласта было захвачено в челюсти акулы (это почти 75 см. ласта было во рту Cretoxyrhina), — это возможно со стороны только весьма крупной акулы, превышающей 6 м. в длину. Однако, несмотря на то, что на конечности Elasmosaurid имеются явные признаки нападения и сильного укуса, — нет никаких очевидных доказательство того, что они были использованы в пищу (проглочены и переварены) акулой, что еще раз показывает агрессивность хищнического поведения Cretoxyrhina, — стремление нанести жертве многочисленные ранящие повреждения, сковывающие и блокирующие ее сопротивление.
Следует отметить, что наукой установлены наличие подобных повреждений и у других хищных и агрессивных ящеров – Mosasaurus, так проведенные исследования (Mudge, 1877; Schwimmer, 1997; Shimada, 1997; Hanks & Shimada, 2002; Everhart, 2004) показывают наличие травматических изменений, локализованных в основном на хвосте Mosasaurus. Характер повреждений соответствует укусам Cretoxyrhina с признаками последующего септического заражения и костного наслоения в ходе выздоровления. Тем не менее, укусы не такие глубокие и сильные как в случае Elasmosaurid (FFHM 1974.823), что соответствует общей тактике нападения – стремление повредить конечности жертвы и ее обездвижить. При таких обстоятельствах, — обнаруженные свидетельства позволяют сделать однозначный вывод, что Cretoxyrhina сохраняла образ агрессивного и активного хищника даже в окружении многочисленных и грозных Мезозойских ящеров.
Комментарии1
