На uCrazy 17 лет 3 месяца
Мавр сделал свое дело…
для большинства жителей бывшего СССР…
…ассоциируется с негативом или бедой. Весь позитив, который несли его эксперименты, просто затерялся в лабиринте несуразностей и ошибок. Героем он останется только для немцев, ибо помог им обрести единую страну, свою же страну позволил разодрать в клочья…
От колхоза до Кремля
Михаил Сергеевич Горбачев родился 2 марта 1931 года в селе Привольном Красногвардейского района Ставропольского края в семье колхозников, и детство его было «классически-колхозным».
С 15 лет он уже работал помощником комбайнера. Кто знает, может, было бы лучше, если бы Миша стал хорошим хлеборобом и собирал зерно до пенсии, но он потянулся к знаниям и, как многие его ровесники, поехал в Москву и поступил на юрфак МГУ. Этот факт говорит о том, что общий кругозор у молодого Горбачева был довольно широким. Впрочем, с юридической наукой почему-то не сложилось, и он опять вернулся к природной – в 1967 году окончил заочно экономический факультет родного Ставропольского сельскохозяйственного института. Получив диплом, Горбачев сделал вывод из своих жизненных наблюдений, что наиболее перспективной в стране является партийно-комсомольская работа. Так началась его номенклатурная эпопея…
В 1966 году он дорос до секретаря Ставропольского горкома, а через десять лет дослужился до обкома. Хлеборобная область способствовала росту показателей, а они, в свою очередь, способствовали росту карьерному - в 1978 году Горбачев был избран секретарем ЦК КПСС, а перед московской Олимпиадой 1980 г. уже введен в состав Политбюро.
Потом в стране начались едко именуемые в народе «гонки на лафетах» - друг за другом умирают Суслов, Брежнев, Андропов, Устинов и, наконец, Черненко. Эпоха геронтократов отходила на задний план, а к власти уже стремились молодые. Для многих несведущих в тонкостях закулисных кремлевских интриг избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС 54-летнего выходца со Ставропольщины Михаила Горбачева было неожиданным. Но так или иначе, в марте 1985 года именно он возглавил страну, уже закачавшуюся под ветром экономических и политических проблем.
Ветер перемен
Наследство Горбачеву досталось действительно проблемное. Пятый год шла война в Афганистане, президент США Рейган усиленно заполнял Европу стратегическими ракетами средней дальности для борьбы с «империей зла», уже очевидными стали серьезные недоработки в сельском хозяйстве, легкой и пищевой промышленности, транспорте, сфере услуг. По всей стране, уже не особо «шифруясь», рассказывали политические анекдоты и обсуждали вопиющие факты коррумпированности и кумовства. Словом, работы был непочатый край!
Но Михаил Сергеевич, как верный сын своей эпохи, начал не с реформ, а с устранения конкурентов. Одним из первых он выжил из Политбюро своего основного конкурента Г.В. Романова. Отстранение сопровождалась распространением сплетни о том, что «зажравшийся первый секретарь Ленинградского обкома Романов изъял из Эрмитажа коллекцию императорского фарфора для свадьбы дочери». Конечно, в народе подобный «повод» сочли абсолютно обоснованным. Потом последовала очередь опасных для Горбачева «брежневцев» М. Соломенцева, Н. Тихонова, В. Гришина, а за ними и 85% кадров ЦК. В то же время формировался новый триумвират Горбачев - Яковлев - Шеварднадзе. Подтягивались в Кремль и более молодые реформаторы вроде Ельцина. Как выяснилось позже - кадры решили все…
Тем временем политические реформы в стране пошли весьма быстро. Уже в 1987 году на выборах выдвигалось по несколько человек на место. После знаменитой XIX партконференции получил практическую реализацию уже забытый лозунг «Вся власть Советам!». После выборов народных депутатов СССР трансляцию заседаний смотрела вся страна: со времен Октябрьской революции не было такого уровня политизации общества. Даже пенсионеры спокойно различали «плюрализм» от «консенсуса».
Потеря КПСС авторитета привела к возникновению прообразов многопартийной системы, входит в обиход понятие «оппозиция». Одновременно разворачиваются процессы гласности, иногда на грани полного отсутствия цензуры. Вовсю развенчивают культ личности Сталина, реабилитируют еще не реабилитированных, раскрывают «белые пятна» истории, из небытия возвращаются литературные произведения и кинофильмы. Либерализация общественной жизни коснулась всех сфер культуры – от литературы и религии до порнографии и рок-н-ролла. «Мы ждем перемен!» - эти слова Виктора Цоя стали лейтмотивом перестройки сознания. И перемены не заставили себя долго ждать…
Горе-экономист
Пресловутая политика «экономического ускорения» уже в первый год показала, что «ускоряться» страна будет, стоя на месте. Для осуществления широкомасштабного реформирования собрали кучу умников-экономистов от Абалкина до Аганбегяна. К 1987 году они таки смогли разработать стратегию развития плановой экономики с обширными элементами рынка. Причем сама реформа именовалась как «социально-ориентированная», то есть как бы в интересах народа. Увы, но то, что удалось Дэн Сяо Пину в Китае, в СССР позорно провалилось. За декларированными благородными целями стояла некомпетентность и несостоятельность.
Чего только стоит антиалкогольная кампания, нанесшая стране шестимиллиардный ущерб, стимулировавшая рост того же алкоголизма, наркомании и токсикомании в чудовищных размерах.
За обильными потоками бессодержательных, чудовищно неконкретных речей и публикаций, как за дымовой завесой началось разрушение полупарализованной экономики государства.
Первым шагом был развал системы управления хозяйством. Любопытно, что упразднялись именно те министерства, продукция которых определяла уровень народного благосостояния. Так, были ликвидированы Минсельхоз СССР, Минпищепром, Минлегпром, Минплодовощхоз и т.д. Созданный вместо них неуправляемый монстр Госагропром во главе со ставропольским дружком Горбачева Мураховским быстро и непоправимо развалил как производство сельскохозяйственной продукции, так и легкую промышленность.
Постоянные реорганизации, перестановки, перемещения, производимые повсеместно, сопровождались целенаправленным сокращением номенклатуры планируемой продукции, рвались долговременные связи, поощрялся узкоэгоистический диктат предприятий-монополистов, в экономике царил хаос. В 1988-м появились очереди за продуктами первой необходимости, была введена талонная система практически на все виды повседневных товаров.
В печати с подачи «реформатора-экономиста» Шмелева стали доминировать материалы, идеализирующие рыночную модель, ее тут же поддержали травкины, поповы, афанасьевы. Принятый в 1988 г. «Закон о кооперации», с одной стороны, стимулировал предпринимательство, с другой – легализовал теневой бизнес, создав благоприятные условия для «отмывания» теневых капиталов. Эта цифра равнялась 90 млрд. рублей в год. В итоге к моменту распада СССР его экономика была полностью разрушена.
«Новые мыслители»
«Перестроечная» внешняя политика началась после отставки А. Громыко и замены его на Э. Шеварднадзе. В 1987 году появилась концепция т.н. «нового мышления», подразумевающая курс на ликвидацию биполярности и налаживанию отношений с Западом. Горбачев без устали катается на встречи с лидерами капстран, подписывая соглашения, пускающие под нож лучшие образцы советского оружия сдерживания. Дело дошло до того, что США нагло стали вмешиваться и давить на курс Кремля. Летом 1991 года Джордж Буш-старший, посредством своих «6 условий Горбачеву», уже диктовал свои условия прекратить модернизацию советских ядерных сил, изменить политику на Ближнем Востоке. Фактически именно США способствовали развалу СССР, морально и финансово поддерживая «демократические устремления» республик. Даже о денонсации союзного договора, подписанного не вполне трезвой троицей в Беловежской пуще, первым узнал Буш, а уж после – Горбачев.
«Национальный вопрос» и конец империи
Отличительными особенностями «горбачевской эпохи» были некомпетентность и слабость центральной власти. Наиболее ярко это проявилось в «национальном вопросе». Первой ласточкой надвигающейся бури стали события в Алма-Ате. Ликвидируя остатки «брежневской гвардии», Горбачев сменил на посту руководителя Казахстана авторитетного Д. Кунаева на неизвестного Г. Колбина, создав прецедент нарушения традиции назначения по принципу «во главе республики - представитель коренного этноса». Вспыхнувшие беспорядки еще не носили признаков национализма, но на площади Сатпаева уже открыто призывали разбираться с русскими. Тогда действия властей были решительными и довольно разумными. Крови удалось избежать. Но сигнал был подхвачен.
Раскручивание в Узбекистане громких дел, вроде «дела Адылова», тоже вызвало массовые недовольства. Но зоной самого острого конфликта стал Нагорный Карабах. Когда внеочередная сессия облсовета НКАО приняла решение просить парламенты Армянской и Азербайджанской ССР включить область в состав Армении, то центр пообещал рассмотреть этот вопрос, что было воспринято как согласие с требованием армянской стороны. В ответ начались протесты азербайджанцев, вылившиеся 27-29 февраля 1988 года в резню армян в Сумгаите. Москва продолжала невнятную реакцию, ввод войск лишь разъярил обе стороны. Началась армяно-азербайджанская война, тлеющая вот уже 15 лет.
Одновременно накалялась ситуация в Прибалтике, где, опираясь на широкую поддержку населения, начали действовать народные фронты и литовский «Саюдис». Забурлили Львов и Кишинев. На Кавказе вспыхивали конфликты грузин с абхазами и осетинами. В Средней Азии появились группировки исламских фундаменталистов.
Зачастую национальные движения приобретали вид национального радикализма и даже шовинизма. Все чаще виновницей всех бед становилась Россия и русские. После того как на выборах 1990 года почти во всех республиках повсеместно побеждали лидеры национальных движений, начался «парад суверенитетов». Попытки решать вопрос силовым путем заходили в тупик или ставили под удар армию, превратившуюся в «мальчика для битья». Так было в Вильнюсе, в Баку, в Тбилиси.
Любопытно, что в сложнейшей обстановке распада Союза Горбачев принимает решение уйти в отпуск, что дает основание некоторым исследователям полагать о некой связи событий августа 1991 года в Москве с ним. По этой версии, Горбачев перекладывал ответственность и развязывал руки своим соратникам. Он даже сказал Янаеву перед посадкой в самолет до Фороса: «Геннадий, ты остаешься на хозяйстве. При необходимости действуй решительно, но без крови».
Пока Михаил Сергеевич нежился под солнышком и плескался в море, в столице начинался путч. Тот самый, который стер с лица Земли страну, доведенную им до нищеты, позора и кровавых разборок. Мавр сделал свое дело…
Виктор Анисимов
От колхоза до Кремля
Михаил Сергеевич Горбачев родился 2 марта 1931 года в селе Привольном Красногвардейского района Ставропольского края в семье колхозников, и детство его было «классически-колхозным».
С 15 лет он уже работал помощником комбайнера. Кто знает, может, было бы лучше, если бы Миша стал хорошим хлеборобом и собирал зерно до пенсии, но он потянулся к знаниям и, как многие его ровесники, поехал в Москву и поступил на юрфак МГУ. Этот факт говорит о том, что общий кругозор у молодого Горбачева был довольно широким. Впрочем, с юридической наукой почему-то не сложилось, и он опять вернулся к природной – в 1967 году окончил заочно экономический факультет родного Ставропольского сельскохозяйственного института. Получив диплом, Горбачев сделал вывод из своих жизненных наблюдений, что наиболее перспективной в стране является партийно-комсомольская работа. Так началась его номенклатурная эпопея…
В 1966 году он дорос до секретаря Ставропольского горкома, а через десять лет дослужился до обкома. Хлеборобная область способствовала росту показателей, а они, в свою очередь, способствовали росту карьерному - в 1978 году Горбачев был избран секретарем ЦК КПСС, а перед московской Олимпиадой 1980 г. уже введен в состав Политбюро.
Потом в стране начались едко именуемые в народе «гонки на лафетах» - друг за другом умирают Суслов, Брежнев, Андропов, Устинов и, наконец, Черненко. Эпоха геронтократов отходила на задний план, а к власти уже стремились молодые. Для многих несведущих в тонкостях закулисных кремлевских интриг избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС 54-летнего выходца со Ставропольщины Михаила Горбачева было неожиданным. Но так или иначе, в марте 1985 года именно он возглавил страну, уже закачавшуюся под ветром экономических и политических проблем.
Ветер перемен
Наследство Горбачеву досталось действительно проблемное. Пятый год шла война в Афганистане, президент США Рейган усиленно заполнял Европу стратегическими ракетами средней дальности для борьбы с «империей зла», уже очевидными стали серьезные недоработки в сельском хозяйстве, легкой и пищевой промышленности, транспорте, сфере услуг. По всей стране, уже не особо «шифруясь», рассказывали политические анекдоты и обсуждали вопиющие факты коррумпированности и кумовства. Словом, работы был непочатый край!
Но Михаил Сергеевич, как верный сын своей эпохи, начал не с реформ, а с устранения конкурентов. Одним из первых он выжил из Политбюро своего основного конкурента Г.В. Романова. Отстранение сопровождалась распространением сплетни о том, что «зажравшийся первый секретарь Ленинградского обкома Романов изъял из Эрмитажа коллекцию императорского фарфора для свадьбы дочери». Конечно, в народе подобный «повод» сочли абсолютно обоснованным. Потом последовала очередь опасных для Горбачева «брежневцев» М. Соломенцева, Н. Тихонова, В. Гришина, а за ними и 85% кадров ЦК. В то же время формировался новый триумвират Горбачев - Яковлев - Шеварднадзе. Подтягивались в Кремль и более молодые реформаторы вроде Ельцина. Как выяснилось позже - кадры решили все…
Тем временем политические реформы в стране пошли весьма быстро. Уже в 1987 году на выборах выдвигалось по несколько человек на место. После знаменитой XIX партконференции получил практическую реализацию уже забытый лозунг «Вся власть Советам!». После выборов народных депутатов СССР трансляцию заседаний смотрела вся страна: со времен Октябрьской революции не было такого уровня политизации общества. Даже пенсионеры спокойно различали «плюрализм» от «консенсуса».
Потеря КПСС авторитета привела к возникновению прообразов многопартийной системы, входит в обиход понятие «оппозиция». Одновременно разворачиваются процессы гласности, иногда на грани полного отсутствия цензуры. Вовсю развенчивают культ личности Сталина, реабилитируют еще не реабилитированных, раскрывают «белые пятна» истории, из небытия возвращаются литературные произведения и кинофильмы. Либерализация общественной жизни коснулась всех сфер культуры – от литературы и религии до порнографии и рок-н-ролла. «Мы ждем перемен!» - эти слова Виктора Цоя стали лейтмотивом перестройки сознания. И перемены не заставили себя долго ждать…
Горе-экономист
Пресловутая политика «экономического ускорения» уже в первый год показала, что «ускоряться» страна будет, стоя на месте. Для осуществления широкомасштабного реформирования собрали кучу умников-экономистов от Абалкина до Аганбегяна. К 1987 году они таки смогли разработать стратегию развития плановой экономики с обширными элементами рынка. Причем сама реформа именовалась как «социально-ориентированная», то есть как бы в интересах народа. Увы, но то, что удалось Дэн Сяо Пину в Китае, в СССР позорно провалилось. За декларированными благородными целями стояла некомпетентность и несостоятельность.
Чего только стоит антиалкогольная кампания, нанесшая стране шестимиллиардный ущерб, стимулировавшая рост того же алкоголизма, наркомании и токсикомании в чудовищных размерах.
За обильными потоками бессодержательных, чудовищно неконкретных речей и публикаций, как за дымовой завесой началось разрушение полупарализованной экономики государства.
Первым шагом был развал системы управления хозяйством. Любопытно, что упразднялись именно те министерства, продукция которых определяла уровень народного благосостояния. Так, были ликвидированы Минсельхоз СССР, Минпищепром, Минлегпром, Минплодовощхоз и т.д. Созданный вместо них неуправляемый монстр Госагропром во главе со ставропольским дружком Горбачева Мураховским быстро и непоправимо развалил как производство сельскохозяйственной продукции, так и легкую промышленность.
Постоянные реорганизации, перестановки, перемещения, производимые повсеместно, сопровождались целенаправленным сокращением номенклатуры планируемой продукции, рвались долговременные связи, поощрялся узкоэгоистический диктат предприятий-монополистов, в экономике царил хаос. В 1988-м появились очереди за продуктами первой необходимости, была введена талонная система практически на все виды повседневных товаров.
В печати с подачи «реформатора-экономиста» Шмелева стали доминировать материалы, идеализирующие рыночную модель, ее тут же поддержали травкины, поповы, афанасьевы. Принятый в 1988 г. «Закон о кооперации», с одной стороны, стимулировал предпринимательство, с другой – легализовал теневой бизнес, создав благоприятные условия для «отмывания» теневых капиталов. Эта цифра равнялась 90 млрд. рублей в год. В итоге к моменту распада СССР его экономика была полностью разрушена.
«Новые мыслители»
«Перестроечная» внешняя политика началась после отставки А. Громыко и замены его на Э. Шеварднадзе. В 1987 году появилась концепция т.н. «нового мышления», подразумевающая курс на ликвидацию биполярности и налаживанию отношений с Западом. Горбачев без устали катается на встречи с лидерами капстран, подписывая соглашения, пускающие под нож лучшие образцы советского оружия сдерживания. Дело дошло до того, что США нагло стали вмешиваться и давить на курс Кремля. Летом 1991 года Джордж Буш-старший, посредством своих «6 условий Горбачеву», уже диктовал свои условия прекратить модернизацию советских ядерных сил, изменить политику на Ближнем Востоке. Фактически именно США способствовали развалу СССР, морально и финансово поддерживая «демократические устремления» республик. Даже о денонсации союзного договора, подписанного не вполне трезвой троицей в Беловежской пуще, первым узнал Буш, а уж после – Горбачев.
«Национальный вопрос» и конец империи
Отличительными особенностями «горбачевской эпохи» были некомпетентность и слабость центральной власти. Наиболее ярко это проявилось в «национальном вопросе». Первой ласточкой надвигающейся бури стали события в Алма-Ате. Ликвидируя остатки «брежневской гвардии», Горбачев сменил на посту руководителя Казахстана авторитетного Д. Кунаева на неизвестного Г. Колбина, создав прецедент нарушения традиции назначения по принципу «во главе республики - представитель коренного этноса». Вспыхнувшие беспорядки еще не носили признаков национализма, но на площади Сатпаева уже открыто призывали разбираться с русскими. Тогда действия властей были решительными и довольно разумными. Крови удалось избежать. Но сигнал был подхвачен.
Раскручивание в Узбекистане громких дел, вроде «дела Адылова», тоже вызвало массовые недовольства. Но зоной самого острого конфликта стал Нагорный Карабах. Когда внеочередная сессия облсовета НКАО приняла решение просить парламенты Армянской и Азербайджанской ССР включить область в состав Армении, то центр пообещал рассмотреть этот вопрос, что было воспринято как согласие с требованием армянской стороны. В ответ начались протесты азербайджанцев, вылившиеся 27-29 февраля 1988 года в резню армян в Сумгаите. Москва продолжала невнятную реакцию, ввод войск лишь разъярил обе стороны. Началась армяно-азербайджанская война, тлеющая вот уже 15 лет.
Одновременно накалялась ситуация в Прибалтике, где, опираясь на широкую поддержку населения, начали действовать народные фронты и литовский «Саюдис». Забурлили Львов и Кишинев. На Кавказе вспыхивали конфликты грузин с абхазами и осетинами. В Средней Азии появились группировки исламских фундаменталистов.
Зачастую национальные движения приобретали вид национального радикализма и даже шовинизма. Все чаще виновницей всех бед становилась Россия и русские. После того как на выборах 1990 года почти во всех республиках повсеместно побеждали лидеры национальных движений, начался «парад суверенитетов». Попытки решать вопрос силовым путем заходили в тупик или ставили под удар армию, превратившуюся в «мальчика для битья». Так было в Вильнюсе, в Баку, в Тбилиси.
Любопытно, что в сложнейшей обстановке распада Союза Горбачев принимает решение уйти в отпуск, что дает основание некоторым исследователям полагать о некой связи событий августа 1991 года в Москве с ним. По этой версии, Горбачев перекладывал ответственность и развязывал руки своим соратникам. Он даже сказал Янаеву перед посадкой в самолет до Фороса: «Геннадий, ты остаешься на хозяйстве. При необходимости действуй решительно, но без крови».
Пока Михаил Сергеевич нежился под солнышком и плескался в море, в столице начинался путч. Тот самый, который стер с лица Земли страну, доведенную им до нищеты, позора и кровавых разборок. Мавр сделал свое дело…
Виктор Анисимов
Комментарии17
