На uCrazy 17 лет 6 месяцев
Почему Гудериан обвинял Гитлера в рассекречивании «Тигра», а «Пантеры» бросили в бой с неустраненными «детскими болезнями»
Немецкие генералы рассчитывали на успех летнего наступления 1943 года, благодаря применению целого ряда новых образцов оружия. Особые надежды командование вермахта небезосновательно возлагало на новый тяжелый танк Т-6 «Тигр». Однако для командования Красной Армии грозная новинка немецкого танкостроения к тому времени уже не была секретом. По мнению Гейнца Гудериана виновен в этом был не кто иной, как… лично Адольф Гитлер.
Гудериан в своих мемуарах вспоминал об этом так: «В сентябре 1942 года танк «Тигр» был впервые применен в бою. Он (Гитлер) возложил на первые танки «Тигр» совершенно второстепенную задачу, а именно: начать небольшую атаку на труднопроходимой местности - в заболоченных лесах под Ленинградом, по которым тяжелые танки могли двигаться в колонну по одному по просекам, натыкаясь, конечно, на стволы противотанковых пушек противника, расставленных на этих проходах. Тяжелые, непоправимые потери и рассекречивание этого боевого средства (в будущем его нельзя уже было использовать внезапно) - таковы последствия такого применения новых танков. Еще больше разочаровывало то, что атака провалилась из-за неблагоприятной местности».
Описание первого применения «Тигров» под Ленинградом в отечественной печати совпадает с гудериановским. Очевидцы писали, что, двигаясь гуськом по узкой дороге, немецкие танки попали под фланговый огонь советской противотанковой артиллерии. Один «Тигр» был подбит, а три других остановились из-за поломок. Три машины немцам удалось эвакуировать, а четвертая осталась на нейтральной полосе, где простояла почти месяц. Затем - как говорят, по личному указанию Гитлера - ее взорвали.
Кто же его все-таки захватил?
Итак, в первый раз, в сентябре 1942 года, советские войска подбили, но не сумели захватить новый немецкий танк.
Но, словно желая исправить такое упущение, немцы постарались, чтобы «Тигр» все-таки стал трофеем Красной Армии.
Они не только оставили новые тяжелые танки под Ленинградом на крайне неподходящей для их применения болотистой местности, но и додумались их использовать в тот момент, когда Ленинградский и Волховский фронты перешли в наступление, прорывая блокаду Ленинграда. А когда противник наступает, организовать своевременную эвакуацию поврежденной бронетехники особенно сложно. На 10 января 1943 года под Ленинградом воевали семь «Тигров». К концу месяца пять из них были потеряны в боях, причем три из них подорвали экипажи. Одна машина, сравнительно легко поврежденная и по какой-то причине не подорванная экипажем, была захвачена нашими войсками. Находившийся на Волховском фронте в качестве представителя Ставки маршал Г.К. Жуков, описывая подробности захвата первого образца тяжелого танка «Тигр», рассказывал:
«Это было 14 января 1943 года. Мне доложили, что между Рабочими поселками № 5 и № 6 наши артиллеристы подбили танк, который по внешнему виду резко отличался от известных нам типов боевых машин».
Командовавший в те дни Волховским фронтом Мерецков утверждал, что «Тигр» подбили вовсе не артиллеристы: «Во время прорыва нами вражеской обороны фашистское командование бросило в бой новый тяжелый танк «Тигр»... Он предназначался для участия в штурме Ленинграда. И вот это чудовище остановили наши пехотинцы-бронебойщики, повредив смотровые приборы танка. Экипаж не выдержал и бежал, бросив в целом исправную машину».
В брошюре «Оружие Победы» сказано: «Было это под Ленинградом в январе 1943 года. В районе Синявинских высот в густых зарослях кустарника расположилась на огневой позиции батарея 122-мм пушек образца 1931/37 гг. 267-го корпусного артиллерийского полка. Внезапно послышался рокот танкового мотора.
Два огромных танка с крестами на бортах надвигались на батарею. Когда до одного из орудий оставалось не более 50 метров, прозвучал выстрел. Бронебойный снаряд весом 25 кг со скоростью 800 м/с врезался в башню головного «Тигра», которая, расколовшись, слетела с танка. Сильные удары крупных осколков башни по броне второго «Тигра» заставили его экипаж бежать, не заглушив двигателя».
Так или иначе, но «Тигр» оказался в руках советских войск.
Поиски «антитигрина»
Заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками генерал-лейтенант Коробков приказал с 25 по 30 апреля 1943 года на полигоне в Кубинке провести испытания трофейного «Тигра». Их результаты оказались просто шокирующими. 76-миллиметровый бронебойно-трассирующий снаряд пушки Ф-34, установленной на танке Т-34, не пробил бортовую броню немецкого танка даже с дистанции 200 метров!
О перспективах же «тридцатьчетверки» пробить бронебойным снарядом самую мощную - лобовую - броню «Тигра» и говорить не приходилось. Еще более удручающими выглядели перспективы поразить «Тигр» из 45-миллиметрового противотанкового орудия, которое в 43-м году было основным противотанковым оружием Красной Армии. «Сорокапятки» могли стрелять разве что по гусеницам новых немецких тяжелых машин. Нужно было срочно искать оружие, способное надежно поражать «Тигры».
Была форсирована разработка нового варианта Т-34 с более мощным орудием. Но принять участие в сражении на Курской дуге новые машины не успели. Для старых «тридцатьчетверок» постарались запасти побольше подкалиберных снарядов. Ими с дистанции 300-500 метров можно было поражать «Тигры» хотя бы в борт. В чрезвычайно короткие сроки удалось запустить в серийное производство самоходные орудия Су-152. Эти самоходки, справедливо прозванные «тигробоями», могли поражать новые немецкие танки даже на значительном расстоянии. Во время боев на Курской дуге Су-152 постоянно перебрасывали на самые опасные участки как последнее средство остановить «Тигры».
Параллельно шли активные поиски воздушного противотанкового оружия. В борьбе с танками существовавшие до того фугасные и осколочно-фугасные бомбы были малоэффективны. Так, ОФАБ-100 пробивала своими осколками броню толщиной 30 мм только при разрыве на расстоянии не более 5 метров от танка.
На штурмовик Ил-2 можно было подвесить всего 4 такие бомбы.
При полете на большой скорости вероятность попадания в танк такими бомбами была невелика. Но весной 1943 года были успешно завершены испытания кумулятивных авиабомб конструктора Ларионова. Основным поражающим фактором противотанковой авиационной бомбы была кумулятивная струя диаметром 1- 3 мм. В месте соударения огненной струи с броней прожигалась дыра, поэтому первые кумулятивные бомбы у нас назывались бронепрожигающими. Они надежно резали броню толщиной до 70 мм и действовали настолько эффективно, что Государственный Комитет обороны в срочном порядке решил принять на вооружение противотанковую авиабомбу ПТАБ и организовать ее массовое производство. Наркому боеприпасов Ванникову было поручено изготовить к 15 мая 1943 года 800 тысяч таких авиабомб.
Заказ выполняли более 150 предприятий различных наркоматов и ведомств. Сталин в отличие от Гитлера, рассекретившего свои новые танки, категорически запретил применять эти авиабомбы до получения специального разрешения. Но как только началось сражение на Курской дуге, бомбы применили в массовом количестве. Выяснилось, что они «берут» броню и средних немецких танков, и «Тигров». Сбрасывая их, летчики только одной 291-й штурмовой авиадивизии уничтожили за день 30 вражеских танков. Самолет Ил-2 брал 312 таких авиабомб. Их сбрасывали сотнями, справедливо рассчитывая на то, что хоть одна да найдет «свой» танк.
Усилия по перевооружению войск «антитигриным» оружием и боеприпасами оказались не напрасными. Когда битва под Курском началась, и «Тигры» устремились в атаку, у советских войск нашлось, чем поражать эти действительно грозные машины.
Перед началом летнего наступления 1943 года немцы столкнулись с классической дилеммой ХХ столетия – как испытать новое оружие во фронтовых условиях, в то же время не рассекретив оное?
Куда ни кинь, все клин получается
Самая гигантская танковая битва в истории человечества, прежде всего ассоциируется с применением немцами – «пантер» и «тигров»
Но какой же вариант действий следовало избрать немцам в сражении на Курской дуге в отношении своих новых танков – производить их в больших количествах и бросить в бой без фронтовых испытаний, рискуя тем, что у них в бою внезапно обнаружатся неполадки, или предварительно испытать, рискуя тем, что они попадут в руки противника?
Немцы использовали оба варианта, и, как говаривал И.В. Сталин совсем по другому поводу, оказалось, что «оба хуже».
«Тигра», как мы уже знаем, немцы рассекретили при фронтовых испытаниях. А «Пантеры» бросили в бой без предварительной фронтовой обкатки. И вот что из этого получилось.
«В операции «Цитадель» приняли участие 196 танков «пантера». Боевой дебют их не был удачным - только по техническим причинам из строя вышли 162 «пантеры». Из-за нехватки тягачей немцам удалось эвакуировать лишь небольшое число танков, 127 машин остались на территории, занятой Красной Армией, и оказались потерянными безвозвратно», - писал один из авторитетнейших отечественных специалистов по бронетехнике Второй мировой войны М. Барятинский.
Прямо скажем, когда из 196 танков 162 выходят из строя по техническим причинам – это полный провал. Вот как это выглядело в изложении известного немецкого исследователя Пауля Кареля: «Войска первого эшелона, наслышанные о новом чудо–оружии, испытали настоящий шок, увидев, как уже выдвигаясь на исходные позиции, их стальные герои изрыгали из выхлопных труб языки пламени, а некоторые, как ни странно, загорались».
На чудо-оружие, которое может загореться само еще на исходных позициях, рассчитывать трудно. Лишь в дальнейшем, когда «пантеру» «вылечили» от «детских болезней», она превратилась в грозное оружие, причинившее тяжелые потери наступающим «тридцатьчетверкам» и «шерманам». Но это произошло уже после окончания важнейшего сражения 1943 года.
А решить проблему – что важнее, секретность или фронтовые испытания новой техники, немцам так и не удалось.
Описание первого применения «Тигров» под Ленинградом в отечественной печати совпадает с гудериановским. Очевидцы писали, что, двигаясь гуськом по узкой дороге, немецкие танки попали под фланговый огонь советской противотанковой артиллерии. Один «Тигр» был подбит, а три других остановились из-за поломок. Три машины немцам удалось эвакуировать, а четвертая осталась на нейтральной полосе, где простояла почти месяц. Затем - как говорят, по личному указанию Гитлера - ее взорвали.
Кто же его все-таки захватил?
Итак, в первый раз, в сентябре 1942 года, советские войска подбили, но не сумели захватить новый немецкий танк.
Но, словно желая исправить такое упущение, немцы постарались, чтобы «Тигр» все-таки стал трофеем Красной Армии.
Они не только оставили новые тяжелые танки под Ленинградом на крайне неподходящей для их применения болотистой местности, но и додумались их использовать в тот момент, когда Ленинградский и Волховский фронты перешли в наступление, прорывая блокаду Ленинграда. А когда противник наступает, организовать своевременную эвакуацию поврежденной бронетехники особенно сложно. На 10 января 1943 года под Ленинградом воевали семь «Тигров». К концу месяца пять из них были потеряны в боях, причем три из них подорвали экипажи. Одна машина, сравнительно легко поврежденная и по какой-то причине не подорванная экипажем, была захвачена нашими войсками. Находившийся на Волховском фронте в качестве представителя Ставки маршал Г.К. Жуков, описывая подробности захвата первого образца тяжелого танка «Тигр», рассказывал:
«Это было 14 января 1943 года. Мне доложили, что между Рабочими поселками № 5 и № 6 наши артиллеристы подбили танк, который по внешнему виду резко отличался от известных нам типов боевых машин».
Командовавший в те дни Волховским фронтом Мерецков утверждал, что «Тигр» подбили вовсе не артиллеристы: «Во время прорыва нами вражеской обороны фашистское командование бросило в бой новый тяжелый танк «Тигр»... Он предназначался для участия в штурме Ленинграда. И вот это чудовище остановили наши пехотинцы-бронебойщики, повредив смотровые приборы танка. Экипаж не выдержал и бежал, бросив в целом исправную машину».
В брошюре «Оружие Победы» сказано: «Было это под Ленинградом в январе 1943 года. В районе Синявинских высот в густых зарослях кустарника расположилась на огневой позиции батарея 122-мм пушек образца 1931/37 гг. 267-го корпусного артиллерийского полка. Внезапно послышался рокот танкового мотора.
Два огромных танка с крестами на бортах надвигались на батарею. Когда до одного из орудий оставалось не более 50 метров, прозвучал выстрел. Бронебойный снаряд весом 25 кг со скоростью 800 м/с врезался в башню головного «Тигра», которая, расколовшись, слетела с танка. Сильные удары крупных осколков башни по броне второго «Тигра» заставили его экипаж бежать, не заглушив двигателя».
Так или иначе, но «Тигр» оказался в руках советских войск.
Поиски «антитигрина»
Заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками генерал-лейтенант Коробков приказал с 25 по 30 апреля 1943 года на полигоне в Кубинке провести испытания трофейного «Тигра». Их результаты оказались просто шокирующими. 76-миллиметровый бронебойно-трассирующий снаряд пушки Ф-34, установленной на танке Т-34, не пробил бортовую броню немецкого танка даже с дистанции 200 метров!
О перспективах же «тридцатьчетверки» пробить бронебойным снарядом самую мощную - лобовую - броню «Тигра» и говорить не приходилось. Еще более удручающими выглядели перспективы поразить «Тигр» из 45-миллиметрового противотанкового орудия, которое в 43-м году было основным противотанковым оружием Красной Армии. «Сорокапятки» могли стрелять разве что по гусеницам новых немецких тяжелых машин. Нужно было срочно искать оружие, способное надежно поражать «Тигры».
Была форсирована разработка нового варианта Т-34 с более мощным орудием. Но принять участие в сражении на Курской дуге новые машины не успели. Для старых «тридцатьчетверок» постарались запасти побольше подкалиберных снарядов. Ими с дистанции 300-500 метров можно было поражать «Тигры» хотя бы в борт. В чрезвычайно короткие сроки удалось запустить в серийное производство самоходные орудия Су-152. Эти самоходки, справедливо прозванные «тигробоями», могли поражать новые немецкие танки даже на значительном расстоянии. Во время боев на Курской дуге Су-152 постоянно перебрасывали на самые опасные участки как последнее средство остановить «Тигры».
Параллельно шли активные поиски воздушного противотанкового оружия. В борьбе с танками существовавшие до того фугасные и осколочно-фугасные бомбы были малоэффективны. Так, ОФАБ-100 пробивала своими осколками броню толщиной 30 мм только при разрыве на расстоянии не более 5 метров от танка.
На штурмовик Ил-2 можно было подвесить всего 4 такие бомбы.
При полете на большой скорости вероятность попадания в танк такими бомбами была невелика. Но весной 1943 года были успешно завершены испытания кумулятивных авиабомб конструктора Ларионова. Основным поражающим фактором противотанковой авиационной бомбы была кумулятивная струя диаметром 1- 3 мм. В месте соударения огненной струи с броней прожигалась дыра, поэтому первые кумулятивные бомбы у нас назывались бронепрожигающими. Они надежно резали броню толщиной до 70 мм и действовали настолько эффективно, что Государственный Комитет обороны в срочном порядке решил принять на вооружение противотанковую авиабомбу ПТАБ и организовать ее массовое производство. Наркому боеприпасов Ванникову было поручено изготовить к 15 мая 1943 года 800 тысяч таких авиабомб.
Заказ выполняли более 150 предприятий различных наркоматов и ведомств. Сталин в отличие от Гитлера, рассекретившего свои новые танки, категорически запретил применять эти авиабомбы до получения специального разрешения. Но как только началось сражение на Курской дуге, бомбы применили в массовом количестве. Выяснилось, что они «берут» броню и средних немецких танков, и «Тигров». Сбрасывая их, летчики только одной 291-й штурмовой авиадивизии уничтожили за день 30 вражеских танков. Самолет Ил-2 брал 312 таких авиабомб. Их сбрасывали сотнями, справедливо рассчитывая на то, что хоть одна да найдет «свой» танк.
Усилия по перевооружению войск «антитигриным» оружием и боеприпасами оказались не напрасными. Когда битва под Курском началась, и «Тигры» устремились в атаку, у советских войск нашлось, чем поражать эти действительно грозные машины.
Перед началом летнего наступления 1943 года немцы столкнулись с классической дилеммой ХХ столетия – как испытать новое оружие во фронтовых условиях, в то же время не рассекретив оное?
Куда ни кинь, все клин получается
Самая гигантская танковая битва в истории человечества, прежде всего ассоциируется с применением немцами – «пантер» и «тигров»
Но какой же вариант действий следовало избрать немцам в сражении на Курской дуге в отношении своих новых танков – производить их в больших количествах и бросить в бой без фронтовых испытаний, рискуя тем, что у них в бою внезапно обнаружатся неполадки, или предварительно испытать, рискуя тем, что они попадут в руки противника?
Немцы использовали оба варианта, и, как говаривал И.В. Сталин совсем по другому поводу, оказалось, что «оба хуже».
«Тигра», как мы уже знаем, немцы рассекретили при фронтовых испытаниях. А «Пантеры» бросили в бой без предварительной фронтовой обкатки. И вот что из этого получилось.
«В операции «Цитадель» приняли участие 196 танков «пантера». Боевой дебют их не был удачным - только по техническим причинам из строя вышли 162 «пантеры». Из-за нехватки тягачей немцам удалось эвакуировать лишь небольшое число танков, 127 машин остались на территории, занятой Красной Армией, и оказались потерянными безвозвратно», - писал один из авторитетнейших отечественных специалистов по бронетехнике Второй мировой войны М. Барятинский.
Прямо скажем, когда из 196 танков 162 выходят из строя по техническим причинам – это полный провал. Вот как это выглядело в изложении известного немецкого исследователя Пауля Кареля: «Войска первого эшелона, наслышанные о новом чудо–оружии, испытали настоящий шок, увидев, как уже выдвигаясь на исходные позиции, их стальные герои изрыгали из выхлопных труб языки пламени, а некоторые, как ни странно, загорались».
На чудо-оружие, которое может загореться само еще на исходных позициях, рассчитывать трудно. Лишь в дальнейшем, когда «пантеру» «вылечили» от «детских болезней», она превратилась в грозное оружие, причинившее тяжелые потери наступающим «тридцатьчетверкам» и «шерманам». Но это произошло уже после окончания важнейшего сражения 1943 года.
А решить проблему – что важнее, секретность или фронтовые испытания новой техники, немцам так и не удалось.
Комментарии2
