Поэтому сейчас, в День ее Рождения я решился опубликовать его. Аня это эссе подарок от меня для тебя :)Поэтому тебе выбирать название для эссе.
У него было всего лишь, каких то 5 минут, чтобы все исправить . Но вопреки здравому разуму он сидел и не мог поверить своим глазам. Ему не хотелось жить... Но и смерть не принесла бы ему покой…
У него было всего лишь, каких то 5 минут, чтобы все исправить. Но вопреки здравому разуму он сидел и не мог поверить своим глазам. Ему не хотелось жить... Но и смерть не принесла бы ему покой…
Был пасмурный вечер. Моросил нудный Лондонский дождик. Дамы и господа спешили под зонтами куда-то по своим делам. Никому не было дела до уныло бредущего паренька лет 22 от роду по мостовой. А он шел не спеша так как спешить ему было некуда. Никто его не ждал. Он не помнил кто он есть. У него была фамилия. Что-то в его памяти всплывало, но потом опять пропадало. Он не помнил времена Людовика 14, но мог рассказать о роскошных гулянках при королевском дворе. Он не был знаком с Кантом, но мог говорить часами. А «Одиссею» Гомера он цитировал в оригинале. У него не было друзей и родных. Ему это было незачем и он жил просто ради того, чтобы жить. Порой вспоминалось, что у него было множество профессий и судеб. Сколько их было? Десятки? Сотни? А может тысячи?.. Его это не интересовало…
Серые лица снова и снова. По тротуару. Над водой. Только пустые и холодные глаза. Его футболка намокла от дождя. Вода струилась по лицу, стекала по кончику носа и попадала на губы. Очередная пара серых глаз прошла мимо него. Он не обратил даже внимания. Шаг, еще один, поднять голову и увидеть их: две пары таких необычных и манящих голубых глаз. Глаза цвета ясного неба: разве их можно не заметить среди серости прочего мира? Мир пошатнулся перед ним. А она прошла и тоже изумленно смотрела в его глаза. Он просто не мог выдавить ни слова. Ноги по привычке несли его все дальше и дальше. И вот она уже зашла за поворот. А он все смотрел ей вслед…
Две долгих минуты он пытался понять как такое возможно. Но разум отказывался верить, что в этом мире есть что-либо кроме серых глаз и унылых лиц. Два тихих хлопка и он бежит к ней. Он знает, что произошло, но боится поверить…
Он нашел ее в одном из переулков. Она еще была жива, но две маленькие дырочки в области живота не давали ей и шанса на спасение. И он снова увидел эти глаза, эти глаза цвета ясного неба. Он знал их эти глаза. Он их помнил. И она помнила о нем. Ее губы что то шептали, но ему не нужны были слова. Он хотел быть с ней. Только с ней.
Слезы катились по его щекам и падали на землю. И вот последний легкий вздох вырвался из ее рта и превратился в белесое облачко пара. Небо уже было затянуто сплошной пеленой черных туч и дождь нещадно хлестал его по лицу и одежде. Молнии разрывали небо, и в свете этих молний он увидел, что этот мир уже не спасти. Да он и не хотел его спасать. Было еще 5 минут, в течение которых он мог бы прекратить уничтожение мира, так скрупулезно создаваемого им. Но зачем ему этот мир без той единственной? Все его существование становилось бессмысленным…
Он последний раз посмотрел в эти голубые глаза, которые были мертвы, и в них он увидел прощение. В них он не увидел ни злобы, ни удивления, ни сожаления… Только прошение и понимание. Вся горечь утраты сменилась болью. Болью потери и пустотой на душе, но он уже не мог разрушить этот мир, который не был ни в чем виноват… Он хотел только покоя…
Дождь начал проходить и оставил веселые ручейки на брусчатке. Мокрая одежда облепила два юных тела. А он все продолжал лежать. Человек, у которого была душа. Человек, который верил в счастье…
Его сердце остановилось и только голубые глаза и открытый взор говорили о том, что он когда то жил… И может где то там, он встретился вновь с ней. Кто бы знал? И где то там есть люди с голубыми глазами и чистым взором…
Митряшкин Александр,
Томск – 14 ноября 2007г