Что же нам мешает наладить выпуск паутины в промышленных масштабах, наподобие того, как получают шелк с помощью тутовых шелкопрядов? Ведь такой добротный материал можно применять где угодно.
А мешает многое.
Во-первых, тутовый шелкопряд — это тихая домашняя гусеница (действительно, домашняя. В дикой природе она практически уже не встречается). Сидит себе на ветке шелковицы, закусывает круглые сутки листьями, растет и в процессе роста мотает на себя шелковый кокон, приобретающий наконец форму и размеры куриного яйца. Затем кокон аккуратно раскручивают и таким образом получают тончайшую шелковую нить.
А вот с пауками этот номер не пройдет. Вместо того чтобы работать в коллективе, пауки для начала затеют друг с другом войну, в ходе которой займутся откровенным каннибализмом. Так что если вам придет в голову организовать паучью ферму, то либо придется держать каждого производителя в
камере-одиночке, чтобы он не смог добраться до остальных, либо в один далеко не прекрасный день вы обнаружите, что вместо, скажем, тысячи пауков у вас остался только один- единственный — злой, упитанный и при этом мало работоспособный.
Другой отрицательный момент заключается в том, что один трудолюбивый шелкопряд за свою недолгую (пара суток), но активную жизнь выдает от 300 до 1500 метров шелковой нити! Чтобы догнать этого ткача-ударника в плане производительности, понадобится сотня с лишним пауков и гораздо больше времени. Так что вопрос промышленного производства паучьей нити остается пока открытым.
Сами же пауки меньше всего задумываются о том, как угодить людям и трудятся исключительно на себя. Причем процесс работы отлажен по высшей категории — современным промышленным корпорациям такое и не снилось.
Для начала надо заметить, что паук выпускает не там «просто» паутину, а именно ту паутину, которая ему необходима в данный конкретный момент. Пищу ловить — одна, поменять место дислокации — соответственно, другая, «строить» жилье — третья. А ловчая сеть вообще плетется из нескольких видов паутины, отличающихся друг от друга своими характеристиками, и для того чтобы сменить «модель», пауку не надо останавливать свой конвейер и перестраиваться. Он просто «знает», какая нить ему нужна именно сейчас.
Для изготовления классической, всем нам знакомой колесообразной сети паук сначала натягивает «фундамент» — тяжелые, не особо липкие нити большого диаметра, затем накладывает на
них более тонкие «спицы» и только после этого опутывает оставшееся посередине пространство почти незаметными, самыми клейкими и опасными ниточками-спиральками, которые и служат капканом для насекомых.
Для своих прогулок паук выпускает толстую, мягкую и пушистую паутину — кому охота попасть в собственную ловушку? А если умельцу вздумалось сменить прописку, то он изготавливает специальную паутину-парашют. Подхваченная ветром, она может унести своего хозяина за многие километры.
Далеко не все пауки ловят насекомых так, как мы это себе представляем: то есть натягивают между кустов сетку и ждут себе где-нибудь в уголке или в центре, мрачно поглядывая по сторонам хитрыми разбойничьими глазками. К примеру, паук-гладиатор (иногда его еще называют паук-страшилище или паук-сетеброс) охотится следующим образом: он повисает на ветке вниз головой, держа в передних лапах маленькую клейкую сеть. Когда мимо пролетает или проползает потенциальный «клиент», паук-гладиатор ловким движением эту сеть на него набрасывает и… обед в ловушке.
Паук-удильщик вообще сетей не плетет. Он выпускает одну тонкую нить с липким шариком на конце и воинственно машет этим оружием в разные стороны, попутно источая запах, аналогичный тому, что издают самки мотыльков, когда ищут себе партнеров. Доверчивые мотыльки летят на аромат, но в результате получают липким шариком по лбу и становятся легкой добычей охотника.
