uCrazy.Ru / Штурм Зееловских высот

Штурм Зееловских высот

Источник Уткин А.И.
14 апреля Жуков провел широкомасштабную разведку боем. Его войска вошли в передовую линию германской обороны. Жуков трепетал перед тем, что немцы могут раскрыть час его выступления. Он сознательно сократил период артподготовки (по плану от 8 апреля — до 10 минут; затем 10 минут била артиллерия малого калибра, потом еще 10 минут фронтовой артподготовки). Увы, военная судьба коварна, случилась фатальная неудача. Плененный близ Кюстрина советский солдат рассказал допрашивающим германским офицерам, что данное наступление «ненастоящее», что подлинное грядет в ночь с 15 на 16 апреля. Готхард Хейнричи был убежден, что это правда. Даже переставший верить во что бы то ни было Гитлер склонялся к тому, чтобы поверить в это. В результате 9-я армия генерала Бюссе была в краткие оставшиеся часы ночи с 15 на 16-е отведена на вторую линию обороны.

Фото: Старший лейтенант Алексей Кулак ставит задачу своему артдивизиону перед штурмом Зееловских высот



В этот день Гитлер распорядился: «Всякий, кто отдаст приказ отступать, должен быть расстрелян на месте». Он уволил своего персонального врача и министра здравоохранения Брандта, когда узнал, что тот отослал свою семью в Тюрингию, в которую входили американцы.

Фото: Расчет зенитного орудия FlaK M39® ведет огонь на Зееловских высотах. FlaK M39® — немецкое обозначение трофейной советской 85-мм пушки 52-К. Кадр из кинохроники.





Дух ожидающих решающего боя войск был исключительно высок. Никто не обольщался относительно степени выживаемости, идя под вражьи стволы, но чувство долга, патриотизма, желание сделать буквально невозможное было ощутимо. Разлита была в воздухе и гордость за огромную силу, которую ковал стар и млад в тылу. Стоило только оборотиться — и видна была немыслимая концентрация артиллерии и движущейся техники. Но советская разведка так и не получила бесконечно необходимых сведений о второй и третьей линиях обороны немцев; немцы сохранили в тайне позиции смертельных для танков 88-милиметровых орудий и другие точки обстрела.

Фото: Советская артподготовка в районе Зееловских высот


Штурм Зееловских высот



В эту ночь не спал практически никто. Офицеры объясняли своим (уже многоопытным) солдатам боевую задачу. Все вокруг в последний раз проверяли оружие. Громадные орудия расчехлили. Орудия 203-мм калибра грозно взирали в небо. Мощные прожекторы стояли на расстоянии 70 метров друг от друга и на разном расстоянии (от 100 до 300 метров) от линии фронта. Идея ослепить противника лучами прожекторов, атакуя ночью, пришла к Жукову спонтанно. Он опробовал эффект освещения на советских частях — получилось внушительно. Гвардейские части повторяли клятву сражаться с честью. Но Чуйков был верен себе, он пил чай и предпочитал не суетиться. Его командный пункт стоял на песчаном холме над деревней Райтвайн на западном берегу Одера. Большой путь от волжских утесов. Время неумолимо приближалось к 5 часам по московскому времени. Жуков прибыл на командный пункт Чуйкова — но кто любит начальство в час перед атакой? Жукову налили очень крепкого чая. В передних окопах бойцы докуривали последние самокрутки. Увы, для очень многих из них они были действительно последними.

Фото: Командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Георгий Константинович Жуков (1896—1974) на командном пункте Зееловских высот.

Крайний справа — член Военного совета фронта генерал-полковник К.Ф. Телегин, крайний слева — командующий артиллерией 1-го Белорусского фронта генерал-полковник В.И. Казаков, второй слева — начальник тыла фронта генерал-полковник Н.А. Антипенко.





В 5 утра в воздух взлетели три красные ракеты и через секунду большой калибр и «катюши» разорвали ночной воздух. Штурмовики пошли прямо на цели. Земля содрогалась тридцать минут — миллион снарядов пал на 9-ю германскую армию, которая залегла в траншеях и блиндажах второй линии обороны Зееловских высот. Семикилометровое пространство было просто вспахано, но, к незадаче атакующих, немцы успели отвести войска. Девушки, обслуживающие осветительные системы, включили 143 прожектора, которые должны были слепить германских солдат. Мнения об их воздействии разнятся. Прожекторы высветили, прежде всего, колоссальные облака пыли, поднятые артподготовкой. К северу и югу от Кюстринского плацдарма войска должны были форсировать Одер — на плотах, вплавь, на всевозможных плавающих предметах. 60 германских летчиков-самоубийц ринулись на импровизированные мосты и понтоны, но их жертвы не имели особого значения. В небе над Берлином были сбиты последние 22 реактивных самолета люфтваффе.




Но достичь превосходства на земле было труднее. Немцы сделали из невысоких Зееловских высот огромное хорошо простреливаемое пространство. Старые 88-мм пушки и новые «фаустпатроны» буквально истребляли технику на переходах. Жуков бросал вперед все новые батальоны и полки, но плотность огня была такой, что гибло все живое. Увы, лучшей мишенью были храбрецы. Это вязкое немецкое поле стало могилой для очень многих. И жертвы не давали главного — движения вперед. В полдень Жуков решил рискнуть и обратился к самому действенному средству, к своим танкам. Он отошел от прежней договоренности выводить танки только после взятия убийственных высот, он уже физически не мог ждать. Танки не любят маневрировать между группами пехотинцев, минными полями и пушечными прицелами — а именно это им и досталось. С ноющим сердцем мастер своего дела Катуков бросил доблестных танкистов на ограниченную площадь фронтовой полосы, где они шли по песку и поднимались на холмы с черепашьей скоростью, представляя собой хорошую мишень.

Фото: подбитые танки на Зееловских высотах





Надежда была только на левом фланге, где солдаты Чуйкова, доблестно и беззаветно, по-русски отдававшие жизнь за святое дело, сумели потеснить 9-ю германскую армию. Как ни странно, но ему помогало здесь именно меньшее присутствие танков, так обильно горевших слева, где они попадали в оптические прицелы немецких артиллеристов и под огонь «фаустпатронов». Более изощренные, менее видимые люди Чуйкова, полагавшиеся только на мать-землю, сумели пройти боевой участок и взяли вскоре после полуночи несколько домов на околице деревни Зеелов. Справа же танки шли волна за волной, так и не перебивая германский волнорез. Сколько их дымилось, сколько молодых жизней погибло в развороченном металле. Это был отчаянный день, и он не дал особых результатов.

Фото: Красноармейцы ведут наступление на Зееловских высотах. Берлинская наступательная операция.





Конев предпочитал тьму и дымовую завесу над Нейссе. Артиллерийскую подготовку он хотел основательную — 145 минут. Он открыл свою партию интенсивной артиллерийской подготовкой в 6.15 утра 16 апреля. Атаковал он ровно в 9 утра — именно к этому времени были готовы понтонные мосты, по которым вперед пошли танки. Не менее чем в 150 местах войска форсировали Нейссе. Инженеры творили невероятное, и вскоре первый эшелон атакующих был уже на противоположном берегу. Снаряды зажгли леса, и танки, уворачиваясь от пламени, поспешили изо всех сил к долине реки Шпрее. На минных полях лихорадочно работали саперы. Танковая стая остановилась у берега Шпрее и, казалось, надолго. Впереди широкая гладь реки. Но Конев приказал переднему танку идти вперед и оказалось, что река здесь мелка. Неожиданная большая удача. И вот уже первая бригада пересекла Шпрее, сокрушив слабую в этом месте германскую оборону. В полдень на позициях 5-й гвардейской армии Жадова заработал 60-тонный понтонный мост, что позволило пройти и тяжелым танкам. Танкистам дан был уже приведенный выше приказ «забыть о пехоте и рваться вперед, полагаясь на моторы». Моторы взревели, и танки помчались в лихой атаке. Здесь было то, что любят танкисты, — оперативный простор.

Фото: Два советских танкиста позируют для фотографии, лёжа перед немецким тяжёлым танком Pz.Kpfw.VI Ausf.B «Королевский тигр» из состава 502-го тяжёлого танкового батальона СС (SS-s.Pz.Abt.502), брошенного в районе Зееловских высот. Германия, весна 1945 года.


102-й тяжёлый танковый батальон СС был сформирован 19 июля 1943 года после приказа, согласно которому в составе 2-го танкового корпуса СС должно было быть создано танковое подразделение, оснащенное танками «Тигр», 4 ноября 1943 года формирование получило наименование 102-го тяжёлого танкового батальона, с июля по август 1944 года батальон воевал в Нормандии против высадившихся союзных войск и уничтожил, по крайней мере, 230 танков противника и 30 противотанковых орудий. В сентябре 1944 года батальон был переформирован в Зеннелагере и передан под командование штурмбаннфюрера Курта Хартрамфа. В марте 1945 года подразделение получило новые танки «Тигр» II и было переименовано в 502-й тяжёлый танковый батальон СС. В рамках Висло-Одерской операции батальон был отправлен на фронт в районе Кюстрина. Подразделение участвовало в последних боях в Хальбском котле и на юго-востоке от Берлина, уничтожив около 70 танков противника во второй половине апреля. 1 мая 1945 года из-за недостатка топлива батальону пришлось бросить свой последний танк «Тигр» недалеко от Эльзхольца.




Ночью Сталин посыпал раны Жукова солью: у Конева преодоление Нейссе «произошло без сложностей». Сжав свое сердце в кулак, Жуков пообещал взять Зееловские высоты в течение грядущего дня — 17 апреля. Три дня Верховный главнокомандующий не звонил на решающий фронт войны. К концу второго жестокого дня Жуков оттеснил немцев на третью линию обороны. На третий день Чуйков пошел на штурм третьей полосы.

Фото: Советский санитар вывозит раненого бойца в тыл на тележке, запряженной собаками. Район Зееловских высот.





Маршал Конев был удовлетворен результатами первого дня своего наступления. Прорыв в секторе Форст — Мускау обещал эффективное использование танковых частей. Две танковые армии уже пересекли Нейссе. Что еще лучше, в обороне немцев образовалась брешь, и Конев за нее уцепился. К вечеру его войска сражались уже на второй линии германской обороны. И направленность части его войск на Дрезден была хороша и к месту — немцы не знали предела его амбиций. Наступала ночь, но Конев вовсе не желал своему фронту спокойной ночи, он, напротив, приказал продолжать наступление и в темноте. При этом одной из главных черт его плана было прикрыть две танковые армии, не измотать их преждевременно.




17 апреля Жуков встретил перегруппированием своей артиллерии и танков. 800 бомбардировщиков били тем временем по всем возможным целям, артиллерийское сопротивление немцев следовало подавить. В десять с небольшим утра безотказная 1-я гвардейская танковая армия снова бросилась на противника. На тридцатьчетверках сидели пехотинцы, танкисты — лучшие в мире — вели бой не за страх, а за совесть. Но и немцам уже некуда было отступать, это был их последний бой, и они вели артиллерийский обстрел с профессиональным мастерством. Тысячи километров прошли эти танки, и вот они вспыхивали трагическими факелами на вязком грунте, на чужом поле, открытые всем ветрам, простреливаемые с высот. 11-й танковый корпус Ющука добился определенных успехов, он продвинулся к северу от деревни Зеелов. У этих танкистов была сметка, они тащили матрасы и приторачивали их к фронтальной части танков — некоторое спасение от «фаустпатронов». И все же Зеелов стояла внутри германской линии обороны, а не за ее пределами, и танки жались к дорогам, не желая стать легкой мишенью. День был страшно тяжелым — и прежде всего тем, что не дал ожидаемых результатов.

Фото: Красноармейцы ведут наступление на Зееловских высотах. Берлинская наступательная операция.





А Коневу было что сообщить Сталину. Да, пробитый танками коридор невелик и может быть запахнут, но это кратчайшая дорога к германской столице. Сталин взял трубку и неожиданно предложил помочь Жукову — бросить его, Жукова, немалые мобильные части в созданный Коневым коридор. Конев приложил все силы, чтобы не изменить тембра голоса: «Товарищ Сталин, это займет слишком много времени и создать дополнительные неурядицы. Нет необходимости в посылке бронетанковых сил Первого Белорусского фронта в образовавшийся прорыв. Ситуация на нашем фронте развивается благоприятно. У нас достаточно сил и мы можем повернуть обе танковые армии в направлении Берлина». Цоссен может быть непосредственной целью. Сталин спросил у Конева, каков масштаб его карты и знает ли он, что Цоссен является штаб-квартирой германского генерального штаба? Конев ответил, что у него карта масштаба 1:200000 и он хорошо знает, что расположено в Цоссене.

Фото: Немецкие 105-мм гаубицы leFH 18/40, захваченные войсками 1-го Белорусского фронта в районе города Зеелов. Апрель 1945 г.





Последовала пауза, Сталин рассматривал свою карту. Сердце маршала билось глухими ударами. Наконец Сталин нашел Цоссен на своей карте. «Очень хорошо». Последовала еще одна огромная для Конева пауза. И наконец последовали слова, которых он ждал более всего: «Я согласен. Поверните танковые армии на Берлин». Конев сделал это немедленно. Он связался по радио с Рыбалко и Лелюшенко, последовала директива № 00215. Первому — идти на Тельтов и 20-го апреля войти в Берлин с юга. Второму — на Шпремберг и вечером 20-го апреля закрепиться в Потсдаме, чуть западнее Рыбалко. «Я требую твердого понимания того, что успех танковых армий зависит от смелости маневра и быстроты операций».




Сталин сам сообщил Жукову, что Конев теперь нацелился на Берлин. Жуков был не менее жестким, чем его соперник из 1-го Украинского фронта. Особым приказом он объявил о наказуемости за «отсутствие решимости». Генерал-лейтенант Попель, начальник штаба 1-й гвардейской танковой армии, заметил своим коллегам: «С нами лев». И этот лев знал только один зов, на Берлин. Утром 18-го апреля Жуков приказал командирам на максимальное расстояние приблизиться к своим передовым позициям. Все идут вперед, никто не оборачивается назад. Малейшее колебание грозит разжалованием в рядовые и штрафбатом. В 5 часов утра войска Чуйкова снова бросились вперед. Самоотрешение достигло предела, в этом броске вперед жизнь человеческая отступила на второй план.




Подошедшая артиллерия подвергла позиции 9-й германской армии новому артиллерийскому шквальному огню. Этот день, 18 апреля, был для Жукова среди всех тяжелых особенно тяжелым днем. Поток раненых с передовой не сокращался. Наступал четвертый день его операции, а он не добился целей, предназначенных для второго дня. Не спавшие несколько дней солдаты и офицеры шли вперед с феноменальной молчаливой решимостью. С этой неимоверной, отчаянной решимостью войска вошли в третью линию германской обороны. Не может же враг выстоять перед силами, отчаянными в своей самоотверженности? Судьба любит смелых, Чуйков пробился и в этот раз. Сталинградцы не теряются. Хуже не будет. Ближе к земле и расчетливее в движении. Деревня Зеелов уже позади. Постепенно силы немцев начали слабеть. Генерал Бюссе достаточно отчетливо видел, что его левый фланг уже не выдерживает напора. 56-й танковый корпус Вейдлинга — главная резервная сила немцев на этом участке фронта — таял на глазах. Запрошенные дивизии СС — 18-я и «Нордланд» — запаздывали. 9-я парашютная дивизия, принявшая всю силу первоначального страшного удара Жукова, начинала терять боевую силу. Именно в этот момент фюрер «Гитлерюгенда» Аксман предложил Вейдлингу прислать школьников с фаустпатронами. К чести Вейдлинга, он отказался от такой помощи. «Вы не можете жертвовать этими детьми в уже потерянном деле». Ярость генерала смутила Аксмана, и он удалился.

Фото: Раненые красноармейцы идут на перевязку в районе Зееловских высот.





Забыв о себе и фактически обрекая себя, войска ворвались в ключевой пункт германской обороны — Мюншеберг. Было 19 апреля, 9 часов вечера, когда 82-я гвардейская стрелковая дивизия ворвалась в город с востока. Чуть севернее был взят Вризен. Это были решающие вехи. Чуйков взял Зееловские высоты. Не менее тридцати тысяч героев полегли в этой страшной схватке, где наш солдат не пощадил себя. Находясь на пределе своих физических возможностей, Жуков увидел пресловутый свет в конце туннеля. Именно поздним вечером в четверг, 19 апреля, маршал увидел реальные признаки того, что противник слабеет и подается. Взята третья линия германской обороны на фронте шириной в 70 километров, от Альт-Одера до Кунерсдорфа. Его передовые части к 20 апреля выходят к пригородам германской столицы.

20 января 2017 12:30
Вернуться назад