Почему лучники использовали различные наконечники для стрел

У современного бойца на поле боя в распоряжении имеются несколько типов стрелковых боеприпасов – в идеальных условиях, конечно. Выбор конкретного типа зависит от характеристики цели и задач – что-то нужно для поражения, что-то – для целеуказания. Есть пули для пристрелки, отдельный тип боеприпасов может работать как сигнализация. Мы говорим о нашем времени. Только не стоит думать, что такое разнообразие есть изобретение современное. Даже в эпоху доминирования на полях сражений холодного оружия, в колчанах у лучников (а лучник Средневековья уже по определению профессионал – овладение луком требовало серьезных и постоянных занятий) обязательно присутствовало несколько типов стрел – каждый тип для своей ситуации. Естественно, что главное отличие заключалось в наконечнике – основном поражающем элементе снаряда.

Конечно, на заре самой дисциплины особо выбирать не приходилось. И на все случаи жизни приходился один универсальный тип. Если различия и присутствовали, то они касались способа крепления наконечника к древку. Который годился и для охотничьих ситуаций, и на время войны – доспехи тогда если и появлялись, то существовали еще в зачаточной форме, так что цели имели примерно одинаковые характеристики. Вот по мере развития технологий пришлось придумывать что-то новое и стрельникам – ситуации на охоте и в бою стали различаться.



Собственно, даже способы крепления наконечников для охоты и войны применялись разные. Для охоты наконечник стремились насадить на древко покрепче – чтобы, если потребуется, подобрать стрелу и использовать повторно. А вот для боя наконечник намертво не ставили – чтобы в случае попадания в тело, при попытке извлечь стрелу наконечник остался в ране – лишний поражающий фактор. Поэтому даже не всегда военные и переходили с черенкового способа крепления на втульчатый – просто незачем. На территории Руси, скажем, на севере (Псков, Новгород) втульчатое крепление сменило черенковое в XIII столетии. А южнее массовый переход так и не состоялся до начала пороховой эры. Но все же главным была форма поражающей части.

Для стрельбы по легковооруженным целям и для спешивания кавалерии использовали стрелы, без изменений позаимствованные из арсенала охотников – срезни. Их отличие – широкий массивный наконечник, практически небольшой нож. Такое навершие бесполезно против даже примитивного доспеха, зато при попадании в незащищенное тело наносит страшные повреждения. Раневой канал большой и раненый попросту исходит кровью. Есть свидетельства, что срезни могли почти полностью отхватить руку человека при удачном попадании.




Собственно, любые широкие наконечники работали только по незащищенному противнику. Но работали хорошо – из-за обширного повреждения, причиняемому ими.

Для пробития кольчуги выбирали тонкие, шиловидные стрелы. Они без труда проходили через кольца защиты, а то и просто разрывали их – особенно если качество кольчуги оказывалось неважным. Интересен опыт современной стрельбы по зверю на охоте такими стрелами (попробовали энтузиасты в Британии). Стрела с таким наконечником легко прошивала кабана и могла застрять разве только в позвоночнике – довольно неожиданная эффективность для столь древнего и простого оружия.

Шилья неплохо пробивали кожу и кольчугу. Также для пробития такой защиты могли применять и долотовидные наконечники – они не проникали сквозь кольца, но разрубали их. Вот только если натыкались на цельные пластины (бригантина, например), то ничего поделать не могли – вытянутый наконечник от удара завивался колечком. И чтобы стрела соответствовала изменившимся характеристикам цели, наконечник ее укоротился, стал более массивным, с меньшим углом заточки. Пусть такая стрела и не проникала глубоко в тело, но она до него хотя бы доставала, преодолев защиту. Легкая "туповатость" острия увеличивала прочность, стойкость рабочей части.




Интересны по форме наконечники зажигательных стрел (на Руси, кстати, встречались сравнительно редко). Их задача надежно закрепить зажигательный состав (пакля со смолой, к примеру), а потом еще и уцепиться за цель, дав огню время и возможность перекинуться с зажигательной начинки стрелы на поражаемую поверхность. И тут применялись многозубые стелы (встречались и трезубцы, и двойной зуб) с гарпунными зазубринами – чтобы даже не излете надежно уцепиться за преграду. Тут пробоя не требовалось. То есть такая стрела по поражающим характеристикам походила больше на репей, чем на колючку.

Также в иных случаях могли пойти в дело зажигательные стрелы, чей наконечник чем-то походил на витую просечную шишку кузнечной работы – такие и сейчас встречаются на художественных оградах. Назначение витой полой шишки на конце стрелы простое – надежно удержать все тот же зажигательный состав. Возможно, такая стрела и не очень надежна по пробивным способностям, зато против соломенной кровли ее использовать ну просто милое дело.




У Михаила Гершензона в прозаическом переложении баллад о Робин Гуде есть эпизод, в котором упоминаются особые свистящие стрелы. В наконечниках их проделаны особые щели, отчего в полете раздавался резкий свист. Любопытно, но это не выдумка великого переводчика. Такие стрелы реально существовали, причем как минимум со II века нашей эры. Иной раз свисток крепился ниже боевого наконечника, и когда-то и интегрировался в его конструкцию. Цель такого усовершенствования – получить работающую в условиях боя сигнализацию. Что-то вроде современного трассера, позволяющего корректировать направление групповой стрельбы, обозначить важную цель. Хотя есть мнения, что такими "визгливыми" стрелами пугали лошадей или применяли как аналог сигнальных ракет. Сложно утверждать, как же оно было на самом деле, но что мешает применять свистящие стрелы различными способами, исходя из ситуации?

Не стоит все современные идеи приписывать человеку сегодняшнему. Большинство их нисколько не новы, а позаимствованы из прошлого. И если не в чистом виде, то уж принцип-то придумали давно – ничто не ново под луной, как говаривал старина Карамзин.