В эпоху феодализма народы арабских стран сделали крупный вклад в развитие мировой цивилизации. Средневековая культура Аравии, Сирии, Ирака, Египта, Туниса, Алжира, Марокко и мавританской Испании была важным прогрессивным шагом в развитии человечества. Кроме того, арабы сохранили (особенно в области науки) и передали последующим поколениям многие ценные достижения античности. Культура народов, населявших Аравийский полуостров, известна с глубокой древности. Античные географы называли южную, земледельческую, Аравию «счастливой». Здесь еще в первом тысячелетии до нашей эры существовали богатые рабовладельческие государства.
В 7 в. арабы завоевали Палестину, Сирию, Месопотамию, Египет и Иран. В 661 г. Муавия — арабский наместник в Сирии,— захватив власть и положив начало халифату Омейядов, перенес столицу в Дамаск. В конце 7 и начале 8 в. к халифату были присоединены гигантские территории, включавшие Пиренейский полуостров и всю Северную Африку на западе, Закавказье и Среднюю Азию до границ Индии — на востоке. Арабский халифат стал большим раннефеодальным государством, хотя в некоторых его областях долгое время сохранялись рабовладение и даже первобытно-общинные отношения. В 750 г. династия Омейядов была свергнута, и власть захватили Аббасиды, основавшие на реке Тигре новую столицу — Багдад. Владычество халифата вызвало освободительную борьбу завоеванных народов и восстания эксплуатируемых масс трудящихся. В 9—10 вв. халифат распался на ряд фактически самостоятельных государств; из-под его власти вышли Средняя Азия, Закавказье, Египет и Магриб.
Уже в середине 10 в. власть в Багдаде захватили Бунды — иранцы по происхождению. Халифы остались только мусульманскими первосвященниками, своим религиозным авторитетом укреплявшими власть феодальных правителей
В 9—13 вв. арабские, иранские и среднеазиатские города — Дамаск, Багдад, Каир, Кордова, Бухара, Исфахан и др.— были крупнейшими центрами учености, славились своими университетами, школами, библиотеками.
Пушкинский музей
Определенное влияние на развитие средневекового искусства народов, исповедовавших ислам, оказала религия. Распространение ислама означало утверждение монотеизма — веры в единого бога. Мусульманское представление’ о мире как о созданном богом целом имело значение для формирования характерной в средневековую эпоху эстетической идеи о некоем, хотя и отвлеченном, единстве вселенной.
Ислам, как и все средневековые религии, оправдывал феодальную эксплуатацию и призывал к покорности правителю государства — халифу. Однако взгляды на мир, а также эстетическое отношение людей средневекового Востока к действительности нельзя свести только к религиозным представлениям. В сознании человека средневековья и в его художественных взглядах противоречиво сочетались религиозно-схоластические тенденции и реальное представление о мире. Один из величайших ученых и философов средневекового Востока Абу Али ибн Сина (Авиценна) признавал божественное происхождение вселенной и вместе с тем утверждал, что научно-философское знание существует независимо от религиозной веры. Ибн Сина, Ибн Рушд (Аверроэс), Фирдоуси, Навои и многие другие выдающиеся мыслители средневекового Востока, в чьих трудах и поэтических произведениях особенно ярко проявились прогрессивные черты мировоззрения эпохи, утверждали силу человеческой воли и разума, ценность и богатство реального мира, хотя, как правило, не выступали открыто с атеистических позиций.
Изобразительное искусство в исламе
Для судеб изобразительного искусства в арабских странах, как и в странах Среднего Востока, имела значение иконоборческая тенденция ислама. Ислам отрицал возможность изображения божества. В Коране кумиры (вероятно, изображения древних племенных богов) названы наваждением сатаны. В культовых Зданиях не разрешалось помещать изображения людей. Коран и другие богословские книги украшались только орнаментом. Но первоначально в исламе не было запрещения изображать живые существа, сформулированного в качестве религиозного закона. Только позднее, вероятно в 9—10 вв., иконоборческая тенденция ислама была использована для запрещения определенной категории изображений под страхом наказания в загробном мире. История показала, что эти ограничения, наложившие отпечаток на развитие отдельных видов искусства, соблюдались далеко не всегда и не всюду. Они имели значение и строго выполнялись лишь в периоды особенного усиления религиозной реакции.
Ислам никогда не допускал возможности внешнего сходства Бога с человеком или другим земным существом, поэтому изобразительное искусство оказалось исключённым из религиозной жизни мусульманина, оставаясь достоянием главным образом светской культуры. Хотя Коран не запрещал изображать людей и животных, в некоторых хадисах говорилось о том, что Мухаммад порицал таких художников. Придавая изображению реальную форму, человек тем самым как бы оспаривал у Бога его исключительное право на творчество, нарушая главное положение ислама «Нет Бога, кроме Аллаха…». Начиная с IX в. подобные утверждения появлялись и в богословских сочинениях, но всякий раз находился толкователь, разъяснявший, что запрет касается не изображений как таковых, а использования их в качестве объектов поклонения.
Если нет изображений человека («сурат»), то нет ни сюжетной, ни портретной, ни пейзажной живописи (исключения составляют книжные миниатюры). Ничего, подобного иконописи или храмовой скульптуре в мусульманском искусстве не было и не могло быть.
Тем не менее, существовало светское искусство, на которое этот негласный запрет не распространялся. Создавались предметы роскоши, переписывались книги, которые украшались замечательными, тонкими миниатюрами. Большого расцвета искусство миниатюры достигло в Средней Азии, а также на территории империи Великих Моголов.
Бахрам Гур в борьбе с Драконом Шах-наме. Шираз, 1370. Hazine 1151, фолио 206B
В последующие времена негласный запрет на живопись и скульптуру соблюдался не особенно строго, однако немногочисленные портреты и статуи, созданные в порядке исключения, не могли иметь большого влияния на развитие искусства. Кроме того, подобные работы, как правило, поручались художникам из христиан. К ним принадлежат произведения искусства, которые более поздние халифы заказывали для себя лично. Так, халиф Коварния расставил в своем дворце статуи, изображающие его самого, его жен и рабынь, играющих на музыкальных инструментах. Абдурахман II воздвиг в честь прекрасной Азарры ее статую у входа в Медина Азарра.
И все-таки, главным носителем идеи ислама было не изображение, а слово, художественно оформленное в виде надписи или символа. Основа художественного творчества мусульман — каллиграфия и орнамент (арабеска) — искусство изображения слова и искусство изображения символа, соответственно.
Ислам трансформировал в форму искусства геометрию, постоянно применяя принципы симметрии, пропорциональности и изменения масштаба для создания удивительных художественных эффектов. С основами геометрии на плоскости, видимо, была знакома каждая ткачиха (если это не так, тогда интуитивное чувство математики, видимо, заложено в генотипе мусульман). Архитекторы ислама прекрасно знали и применяли пространственную геометрию. Помимо точнейшего математического расчета каждое произведение искусства исламского мира отличает тонкий, изысканный вкус. Вот почему, даже вещи, имеющие утилитарный смысл — например, ковры или книги — выходят за рамки декоративно-прикладного искусства или книжной графики и становятся произведениями высокого искусства.
Священное слово Корана, начертанное на входах-порталах и стенах зданий, написанное на переплётах и страницах рукописей, включенное в узоры на тканях, коврах, изделиях из керамики, стекла или металла, вплетённое в орнаменты на фонтанах и надгробиях, сопровождало мусульманина всю жизнь. Это слово вмещало в себя целый мир духовных переживаний верующего, давало ему подлинное эстетическое наслаждение. Каллиграфия и орнамент — декоративные формы воплощения представлений о бесконечном многообразии и красоте сотворённого Аллахом мира — стали основами художественного творчества мусульман.
Поскольку в самом Коране нет ясно выраженного запрета изображений живого, предлагается искать ортодоксально-религиозное выражение запрета в толкованиях Корана, пышно расцветших после смерти пророка Хадисах, представляющих своеобразную оправу к Корану. Однако эта точка зрения неправомерна, ибо не раскрывает не только психологии возникновения запрета изображений в мусульманской ортодоксии, но и не объясняет причин отрицательного отношения к монументальной живописи среди народов, воспитанных мусульманской религией, находившихся под его сильным влиянием в средневековую эпоху. Наконец, запрет изображений культовой живописи и изобразительности в искусстве — это не одно и то же. Хадисы предписывали изображать природу, ландшафты, но не человека, не изображать бога, святых, мучеников, ибо бог мыслился как чистая духовность, очищенная от всего человеческого и случайного. Идея аллаха — эта духовная субстанция — представляет собой конечный результат критического мышления.
Как же случилось, что запрет изображений привел к культу орнамента, к замораживанию всякой изобразительности на несколько столетий, пока живопись не выработала все же внутренней силой своего развития новый художественный язык на базе художественных традиций и не завоевала право на самостоятельное существование (в частности, в жанре книжной миниатюры) в позднее средневековье?
Отрицательное отношение к изображениям, вылившееся впоследствии в преследование изобразительности, родилось вместе с Кораном, эволюционировало, конкретизировалось с развитием исламской ортодоксии. Оно представляет собой логическое следствие всей философии этой религии — специфического богопонимания и концепции человека, доведшей поляризацию духовного и материального, небесного и земного до крайности.
Бог, понятый в исламе как чистая духовность, очищенная от каких бы то ни было земных элементов, не имеющий человеческих, антропоморфных черт, не мог быть изображен. Ислам предлагает рационалистический путь постижения бога. Резко противопоставляя небесное и земное, ислам, как и всякая религия, метафизически разрывает их единство, гипертрофирует значение небесного. Принцип взаимодействия духовного и материального, бога и человека основан на зависимости. Чрезмерно тщательное очищение духовного призвано оттенять мизерность, ничтожество материального. Это противоречие, медленно нарастающее в исламе, разрешается путем абсолютного растворения личности в божестве. Ислам, как мировая религия, тем более живуч, приспособлен к существованию и тем более реакционен и опасен, что сковывает инициативу человека, его творческие возможности.
Запрещение изображения бога и идолопоклонства имело следствием запрещение изображения человека, ибо человек в исламе не представляет никакой ценности вне божественной идеи. Допустить изображение человека означало в исламе идти в какой-то мере на компромисс с языческим богопониманием. Коран, последовательно проводя идею монотеизма, в конечном счете пришел к запрещению изображений всего живого, ибо это рассматривалось как подражание действиям Аллаха.
Чуждость изобразительного искусства религиозно окрашенному «идеалу» в исламе привела к запрету изобразительного искусства вообще. Категорическое запрещение искусства исламом является отражением конфликта между двумя формами общественного сознания, отражением противоречия между внутренней сущностью религии и искусства, ибо живопись и скульптура — такие виды искусства, где мистическая идея с трудом находит возможность материального воплощения.
Снятие противоположности между религиозной верой и искусством, т. е. художественной формой познания, происходит в исламе не путем использования искусства религией, а путем отказа от изобразительного искусства. И тем не менее, несмотря на «табу», наложенное мусульманской религией на изобразительные искусства (живопись, скульптуру), несмотря на враждебность, откровенно проявленную исламом по отношению к изображениям, творческий дух народа, его эстетическое сознание, художественное видение мира нельзя было окончательно и бесследно заглушить.
Прогрессивная тенденция общественной жизни, которой питается искусство, обнаруживает то противоречие, которое складывается между религиозной идеологией и художественным развитием «мусульманских» народов. Замечательная настенная живопись первых двух веков ислама (VII—VIII вв.), открытая в Пенджикенте, Варахше, Афрасибе, стилистически сформировала искусство книжной миниатюры, влияла на развитие народных форм декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности в средневековой Средней Азии.
Мирадж-наме (Вознесения Мухаммеда). Из Sarai Albums. Тебриз, начало 14 века. Hazine 2154, фолио 107а
Буржуазные ученые, исследуя восточное изобразительное искусство, говорят, что оно представляет отступление от религиозных норм. Однако они не стремились при этом проникнуть вглубь этого противоречия, рассмотреть его как объективную закономерность в искусстве, возникшую не на пустом месте, а восходящую своими корнями к художественной культуре предшествующих эпох. Они не видят органической связи изобразительного искусства с прогрессивной средневековой идеологией, с мировоззрением великих средневековых мусульманских мыслителей, ученых, поэтов-классиков так называемого мусульманского Ренессанса, а также с эстетическими теориями этого времени.
Вместе с тем некоторые из них стоят и на противоположных позициях. Так, на VI Археологическом конгрессе арабских стран в 1957 г. в Багдаде Мухаммед Мустафа заявил, что портреты людей, а также изображения птиц и животных имеются на мусульманских художественных произведениях всех эпох, начиная с возникновения ислама, и во всех странах. Поэтому М. Мустафа делает вывод, что мусульманское искусство не является религиозным и потому в мечетях нет ни статуй, ни картин на религиозные сюжеты.
Однако художники средневековой Средней Азии, порой не выходя за рамки средневековой идеологии, а нередко смело перешагивая через них, создали замечательные образцы живописи, прикладного и декоративного искусства. Главные особенности этого искусства определялись не столько религией, сколько теми идейно-эстетическими задачами, которые выдвинул поступательный ход развития общества в эпоху феодализма.
Таким образом, ислам, с одной стороны, взяв под свою эгиду все формы общественного сознания, все области быта, государственного устройства, создал тоталитарно замкнутую систему средневекового религиозного мышления, обусловил специфику психологии, особенно эстетического элемента общественного сознания, и тем самым создал отчуждение культуры Востока от Запада. С этим связано специфическое восприятие античности в эпоху мусульманского Возрождения, когда в силу религиозных ограничений мусульманским миром не были приняты ни древнегреческий эпос, ни античные трагедии, ни античная пластика, а также неприятие художественных достижений искусства христианской средневековой Византии, презрение к этому искусству, которое породил среди своих верующих ислам. Здесь сказались особенности искусства мусульманских народов как религиозного характера (архитектура, рукописи священных писаний), так и светского содержания (книжная миниатюра), равно как и декоративно-прикладного искусства народа, что и определило дальнейшие пути его развития.
Внутреннее развитие искусства происходило здесь в русле прогрессивных общественно-эстетических тенденций. Две тенденции в общественном развитии — социально-актуальная и народно-мифологическая — оказывали влияние на искусство мусульманских народов средневековья. Конфликт между природой искусства и исламом привел к запрещению изобразительности в живописи, ваянии, достиг кульминации в исламской культуре. Однако развитие искусства объясняется не только влиянием тормозящей, религиозной идеологии, но и происходит по внутренним законам его развития, определяемым общественной необходимостью, в противоборстве с господствующей религией, иногда во внешнем компромиссе с исламом. Влияние прогрессивных общественно-эстетических тенденций восстановило декоративно акцентированные изобразительные тенденции в искусстве — они определили, например, светский характер книжной миниатюры. Эти своеобразные тенденции изобразительности в искусстве, оттесненные завоеваниями арабов и позой религией, обретают в Средней Азии новую силу в XV—XVI вв.
И все же «широкое распространение искусства орнамента, чрезвычайно многогранно вошедшего в жизнь людей и тесно связанного с народными художественными традициями, было одним из специфических выражений декоративности, характерной для средневековой художественной культуры вообще» и для «мусульманских» народов в особенности.
Это оказало огромное влияние и на изобразительные тенденции в искусстве, так как «в искусстве народов Ближнего и Среднего Востока в эпоху феодализма был выработан особый, проникнутый декоративным началом образный строй…», который стал доминантой, определившей своеобразие и неповторимость искусства этих народов.
Именно поэтому даже произведения собственно изобразительного искусства отмечены здесь «своеобразной и яркой декоративностью, отвечающей эстетическим запросам… времени». Но вместе с тем «в условиях господства ислама изобразительность в искусстве являлась не меньшей ересью, чем рационализм в философии: она нарушала нормы, установленные религией…» и тем самым показывала силу и неистребимость художественной культуры народов «мусульманского» мира.
КАЛЛИГРАФИЯ
Согласно одному из хадисов, Мухаммад сказал: «Письмо — половина знания». В средневековой культуре мусульманских Востока и Запада степень овладения «красотой письма», или каллиграфией, стала показателем интеллектуальности, образованности и духовного совершенства личности. В истоках арабской каллиграфии лежит подчинение написанного слова логике ясного, размеренного, ритмического чтения Корана.
Образец каллиграфии. Почерк сульс. Иран. XVII в. Государственные музеи, Берлин.
Основы каллиграфии преподавались в начальной школе и духовном училище (медресе). Однако подлинными виртуозами были лишь немногие избранные каллиграфы («хаттаты»), искушенные во всех тонкостях арабских почерков и начертаний. «Красота человека — в красоте его письма, а еще лучше, если оно у мудрого» (известный восточный афоризм).
Нет также ничего удивительного в том, что стили письма были канонизированы.
Ранний почерк — ку’фи, тяготевший к прямолинейным, геометризованным формам букв, господствовал в мусульманской каллиграфии вплоть до XII в. и был канонизирован как почерк, которым пишутся заглавия сур Корана.
Имя Аллаха, почерк Куфи (мозаика, Самарканд)
В конце VIII—IX в. выделился и приобрёл популярность среди переписчиков книг почерк насх («переписка»). Позднее он вошёл в число «шести стилей» классического арабского письма наряду с пятью другими почерками. Муха’ккак («правильный») отличался выразительностью чётких букв, а райха’ни («базиликовый») — изысканностью, которую сравнивали с нежным ароматом цветущего базилика. У торжественного сульса («одна треть») криволинейные и прямолинейные элементы соотносились в пропорции 1:3. Тауки’ («указ») был более убористым, а рика’ — самым скорописным из всех почерков.
Образец рукописного декоративного письма «Диван поэзии» ( перс.)
Андалузский магрибский почерк (2-томный Коран, Испания, XIII-XIV в.)
3 строки- мухаккак, в картушах — куфи. Илханид Ахмад ибн аль- Сухраварди аль-Бакри (1308, Багдад)
Почерк Талик
В основе шести стилей письма лежала система «уставного письма» — хатт мансуб, изобретённая багдадским каллиграфом Ибн Муклой (886—940). Это система пропорций, определяющих соотношения вертикальных и горизонтальных элементов букв, а также букв в слове и строке. На основе классических арабских почерков персидские каллиграфы разработали новые стили — талик и наста’лик, которые в свою очередь дали жизнь множеству декоративных изысканных почерков. В Иране, Азербайджане и Турции в XV—XVII вв. распространился особый жанр каллиграфии — кита: миниатюрная картина, образец одного или нескольких почерков.
Орудием письма служило кала’м — тростниковое перо, способ очинки которого зависел от избранного стиля и традиций школы. Автор трактата XIV в. наставлял: «Калам очиняется косо, и знай — кончик калама должен соответствовать длине фаланги большого пальца, но багдадские писцы очиняют его по длине ногтя…». Материалами для письма служили папирус, пергамент и бумага, производство которой было налажено в Самарканде (Средняя Азия) в 60-х гг. VIII в., а с конца X в. — и в некоторых других городах мусульманского мира. Листы покрывали крахмальным клейстером и полировали хрустальным яйцом, что делало бумагу плотной и долговечной, а нанесённые цветными чернилами буквы и узоры — чёткими, яркими и блестящими.
В 15-17 в.в. в мусульманском мире распространился особый вид искусства — кита — миниатюрная картина, представляющая собой в то же время образец одного или нескольких почерков.
Архитекторы ислама прекрасно знали и применяли пространственную геометрию. Помимо точнейшего математического расчета каждое произведение искусства исламского мира отличает тонкий, изысканный вкус. Вот почему, даже вещи, имеющие утилитарный смысл — например, ковры или книги — выходят за рамки декоративно-прикладного искусства или книжной графики и становятся произведениями высокого искусства.
Орнамент (от лат. ornamentum — украшение) — узор, построенный на ритмическом чередовании и организованном расположении элементов. В зависимости от характера мотивов различают следующие виды орнаментов: геометрический, растительный, зооморфный и антропоморфный.
Геометрический орнамент состоит из точек, линий (прямых, ломаных, зигзагообразных, сетчато-пересекающихся), и фигур (кругов, ромбов, многогранников, звезд, крестов, спиралей и др.).
Растительный орнамент составляется из стилизованных листьев, цветов, плодов, веток и т.п.
Зооморфный орнамент включает стилизованные изображения реальных и/или фантастических животных (иногда подобный орнамент называют «звериным» стилем).
Антропоморфный орнамент в качестве мотивов использует мужские и женские стилизованные фигуры или отдельные части тела человека.
Не всякий узор можно считать орнаментом. Узор, свободно заполняющий плоскость, таковым не является. По характеру композиции можно выделить следующие типы орнамента: орнамент может быть многоцветным (полихромным) и одноцветным (монохромным), выполнен на поверхности предмета выпукло, рельефно или, наоборот, углублен.
В исламском мире искусство орнамента было доведено до наивысшей степени совершенства, что позволило выделить его в особый вид искусства — арабеску.
Арабеска (ит. arabesco, фр. arabesque — «арабский») — европейское название сложного восточного средневекового орнамента, состоящего, в основном, из геометрических, каллиграфических и растительных элементов и созданного на основе точного математического расчета. Сама идея арабески созвучна представлениям исламских богословов о «вечно продолжающейся ткани Вселенной».
Арабеска строится на повторении и умножении одного или нескольких фрагментов узора. Бесконечное, протекающее в заданном ритме движение узоров может быть остановлено или продолжено в любой точке без нарушения целостности узора. Такой орнамент фактически исключает фон, т.к. один узор вписывается в другой, закрывая поверхность (европейцы называли это «боязнью пустоты»).
Арабеску можно размещать на поверхности любой конфигурации, плоской или выпуклой. Нет никакой принципиальной разницы между композициями на стене или на ковре, на переплете рукописи или на керамике.
Арабески получили большое распространение в Европе в эпоху Возрождения. Позже европейское искусство еще не раз обращалось к этому причудливому и затейливому, очень сложному и изысканно-утонченному виду живописи. Прекрасные образцы арабесок создали художники-модернисты (конец XIX-начало XX в.в.), особенно Обри Бердслей.
ВОТ ТУТ ЕЩЕ много средневековых иранских миниатюр