Еще в самом начале войны южане начали кампанию по разрушению торгового судоходства Союза при помощи каперских судов (каперы - частные лица, использовавшие с разрешения властей воюющего государства свое вооруженное судно для захвата купеческих кораблей неприятеля). Конфедераты планировали полностью прекратить коммерческое судоходство северян путем захвата торговых судов Федерации. Увы, этому плану не суждено было сбыться. Провалу каперской кампании способствовали как международные договоры, запретившие каперство, так и жесткая позиция, занятая по этому вопросу руководством Союза.
Линкольн открыто заявил, что он не признает каперов-южан военнослужащими, и будет их рассматривать как пиратов, которых принято вешать без суда и следствия. В результате каперство в ходе гражданской войны не получило никакого развития. В 1861 роду конфедераты захватили лишь четыре приза, а в последующие годы каперские операции и вовсе прекратились. Причиной тому была недоступность нейтральных портов и трудности с проводом призов в заблокированные гавани Конфедерации.
Значительно больший успех имели рейдерские операции, совершаемые крейсерами южан. Практически крейсеры занимались тем же, чем и каперы, но в отличие от последних коммерческие рейдеры принадлежали самой Конфедерации (а не частным лицам) и их команды состояли на военной службе во флоте Юга. Наиболее известным из этих крейсеров была «Алабама». Она представляла собой трехмачтовый парусно-паровой шлюп, построенный фирмой «Лэрид» в Ливерпуле. Водоизмещение «Алабамы» составляло 1050 тонн, а ее паруса и машина позволяли развивать скорость до 15 узлов.
Английские кораблестроители, всегда славившиеся качеством своих творений, и на этот раз потрудились на славу, построив действительно прочное и быстроходное судно. «Алабама» была изготовлена из самого лучшего английского дуба; каждая доска перед установкой тщательно проверялась, большое количество древесины в ходе постройки оказалось забраковано; в результате построенное судно фактически не имело изъянов. Как заявил руководитель кораблестроителей: «они не могли бы получить ничего лучшего даже из доков Ее Величества».
29 июля 1862 года «Алабама» под командованием капитана Рафаэля Симмса покинула Ливерпуль и взяла курс на Азорские острова. На ее борту в тот момент находились около 80 человек, обеспеченных всем необходимым для четырехмесячного плавания — за исключением оружия и боеприпасов. На одиннадцатый день пути «Алабама» получила свое вооружение: в условленном месте ее встретил барк Конфедерации «Агриппина».
С этого судна на крейсер были перегружены четыре 32-фунтовых бортовых орудия, а также две вертлюжные пушки — 68-фунтовая и 100-фунтовое нарезное чудовище. Так же на борт «Алабыми» были переправлены бочки с порохом, ядра, винтовки системы Энфилд и пистолеты. Пароход «Багама», прибывший днем позже, доставил рейдеру еще две бортовые 32-фунтовки, тюк синей фланели для одежды матросов и несгораемый сейф, в котором хранились 100 тысяч долларов для выплат «боевых» членам экипажа.
командир «Алабамы» капитан Рафаэль Симмс
Интересно, что большинство завербованных матросов (в подавляющем большинстве они были иностранцами) ничего не знали о целях и задачах предстоящего плавания, поскольку постройка «Алабамы» производилась в величайшей тайне. Теперь же капитан объяснил им, что судно принадлежит правительству Конфедерации и предназначено для уничтожения морской торговли Севера. За эту службу моряки будут получать большое жалование, и сверх того им причитается определенная доля из призовых денег. Высказанные аргументы оказались для моряков решающими, и все, кроме трех человек, добровольно поступили на службу в ВМФ Конфедерации на все время войны.
Учитывая, что более половины экипажа поступили на службу из Королевского морского резерва и были хорошо обучены, крейсер оказался обеспечен прекрасно подготовленной профессиональной командой, состоявшей, возможно, из лучших моряков в мире, что делало его особенно грозным противником.
Так началась одиссея «Алабамы» — «мятежного пирата», как называли ее северяне. Покинув окрестности Азорских островов, она вскоре известила врага о своем появлении, произведя насколько неожиданных и громких каперских операций. Первой жертвой «Алабамы» стал барк «Окмульджи», занимавшийся китовым промыслом неподалеку от Нью-Фаундленда.
5 сентября 1862 года «Алабама» неожиданно атаковала его и взяла на абордаж. Совершенно ошарашенному капитану было объявлено, что его барк является призом военного корабля Конфедерации, а он сам и его команда отныне пленники. Затем моряков Севера доставили на борт «Алабамы», туда же было доставлено все, что могло оказаться ценным для команды крейсера, а злосчастный «Окмульджи» попросту подожгли.
"Алабама" преследует очередного торговца северян
За «Окмульджи» последовала шхуна «Старлайт» из Бостона, а за ней — китобой «Оушн Ровер» из Нью-Бедфорда. Захватив и уничтожив еще несколько торговых судов, 3 октября 1862 года «Алабама» настигла корабль «Бриллиант», шедший с грузом муки и пшеницы из Нью-Йорка в Ливерпуль. Рейдеры перегрузили часть груза на «Алабаму» и перевели на нее взятую в плен команду «Бриллианта», после чего пароход подожгли.
Этот последний захват вызвал на Севере бурную реакцию. Была даже созвана специальная комиссия, детально рассмотревшая случай с «Бриллиантом». Она пришла к заключению, что захват и сожжение торгового парохода были преступлениями против человечности, грубым попранием нейтралитета, и потребовала соответствующих действий от ведущих стран мира.
Но подобные протесты не могли взволновать капитана Симмса и его людей, спокойно продолжавших выполнять свою работу. 8 ноября «Алабама» захватила корабль «Т. В. Уэльс», направлявшийся из Калькутты в Бостон с грузом селитры. Это торговое судно северян тут же разделило печальную судьбу своих предшественников. Впрочем, вряд ли имеет смысл подробно останавливаться на дальнейших подвигах «Алабамы», ибо все они, за исключением мелких деталей, были похожи, как дождевые капли.
Значительно важнее отметить, что успешные операции одного единственного крейсера достигли невероятного по тем временам размаха и причинили торговой навигации северян большой урон. Только в ходе двухмесячного рейда по Северной Атлантике «Алабаме» удалось захватить и уничтожить 20 торговых судов. Затем Симмс повернул к Нью-Фаундленду и там чувствительно пощипал торговцев зерном. Решив сменить место операций, он повернул на юг к берегам Бразилии, где проходили морские пути американских судов, возвращавшихся с Тихого океана. Впрочем, там «Алабама» также задержалась недолго. Вскоре Симмс взял курс на Кейптаун в Ост-Индию, где ему удалось захватить еще семь призов, после чего он снова обогнул Африку и направился назад в Европу.
Карта двухлетнего похода «Алабамы»
Меж тем северяне были всерьез обеспокоены дерзкими рейдами «пирата». Правда, военно-морской секретарь Уиллес отказался откомандировать большое количество кораблей из состава блокирующих эскадр на охоту за рейдерами, но все же он не мог остаться безучастным к ущербу, который был нанесен морскому престижу Союза. Поэтому Уиллес держал часть кораблей за океаном, а часть — в Карибском море в надежде если не перехватить, то, по крайней мере, отпугнуть вражеских «пиратов». И лишь в 1863 году для охоты за крейсерами были выделены два боевых корабля. Одним из них был винтовой шлюп «Кирсарж» водоизмещением в 1550 тонн, которому и предстояло поставить точку в карьере «Алабамы».
Шлюп «Кирсардж» и его командир
капитан Джон Уинслоу
капитан Джон Уинслоу
«Алабама» в это время возвращалась в Европу из своего двухлетнего вояжа. За истекшие два года она прошла 75 тысяч миль, захватила и уничтожила более 60 торговых судов Союза, груз которых в общей стоимости оценивался в 6 миллионов долларов. Однако столь долгое боевое плавание сильно потрепало корабль, и теперь он нуждался в ремонте. Для проведения ремонтных работ Симмс выбрал французский порт Шербур, гостеприимно принявший крейсер южан. «Алабама» вошла в гавань 6 июня 1864 года, а через несколько дней у Шербура появился «Кирсарж», который вел капитан Джон Уинслоу.
Узнав о появлении охотника, капитан Симмс отказался от первоначального плана ремонта «Алабамы» и решил выйти в море и дать бой янки. Боевой офицер, он предпочел увидеть свой корабль потопленным, но не интернированным в нейтральном порту.
Впрочем, положение «Алабамы» не было таким уж отчаянным. У выхода из Шербура в нейтральных водах «Алабаму» поджидала не вражеская эскадра, а всего один неприятельский корабль, который незначительно превосходил ее по тактико-техническим данным. «Кирсарж» также был построен из дерева, его команда состояла из 162 человек (на «Алабаме» к этому времени находилось 146 моряков), а вооружение насчитывало две 11-дюймовые пушки Дальгрена, четыре 32-фунтовки и нарезное 28-фунтовое орудие (на «Алабаме» одно 8-дюймовое орудие, одно нарезное 100-фунтовое и шесть 32-фунтовых).
Однако существовало два аспекта, которые давали северянам существенные преимущества, а в конечном итоге и решили исход дела. Первым из них было то обстоятельство, что порох в крюйт-камерах «Алабамы» был плохого качества, поскольку в течение двух лет он подвергался воздействию морской воды в неблагоприятных погодных условиях. Во-вторых, капитан Уинслоу, командир «Кирсаржа», «бронировал» свой корабль: защитил борта растянутыми якорными цепями, которые амортизировали удары вражеских ядер; чтобы противник не обнаружил это, Уинслоу для маскировки прикрыл их сверху тонким слоем фанеры.
Рафаэль Симмс, естественно, не знавший об этой уловке противника, отважно вышел с ним на поединок. 19 июня 1864 года «Алабама» снялась с якоря и покинула воды Шербурской гавани. Вплоть до границы территориальных вод ее сопровождал французский бронированный фрегат «Коронн», которому было поручено проследить за тем, чтобы нейтралитет Франции не был нарушен. Кроме этого военного корабля к месту предстоящего боя устремилось множество лоцманских лодок и рыбачьих шхун, палубы которых были переполнены любопытными зеваками.
В числе прочих судов там была английская яхта «Дирхаунд», сыгравшая в развернувшихся событиях далеко не последнюю роль. Зрители занимали также все прибрежные холмы и возвышенности: они горели желанием воочию увидеть бой двух военных кораблей.
Тем временем «Алабама» приблизилась к границам нейтральных вод, и впередсмотрящий заметил стоявший под парами «Кирсарж». Тогда капитан Симмс, осознав важность момента, влез на лафет орудия и обратился к команде с прочувствованной речью.
«Офицеры и матросы «Алабамы», — сказал он. — У вас появилась еще одна возможность встретиться с врагом... К настоящему времени вы обошли почти весь свет, и не будет преувеличением сказать, что вы уничтожили и загнали под защиту нейтрального флага половину вражеского флота, который в начале войны заполонил все моря. Этим достижением вы можете гордиться, и благодарное отечество вас не забудет. Имя вашего корабля известно повсюду, где есть цивилизация. Будет ли это имя запятнано поражением? Это невозможно! Помните, что мы в проливе Ла-Манш, который является полем морской славы нашей расы, и что взоры всей Европы в этот миг обращены на вас. Флаг, который развевается над вами, принадлежит молодой республике, бросающей вызов своему врагу, где бы и когда бы она его ни встретила. Покажите всему миру, что вы знаете, как защитить себя! По местам стоять!»
Схема боя «Алабамы» и «Кирсарджа»
А затем разыгралось сражение, длившееся около 1 часа 10 минут. Первыми огонь открыли конфедераты, пославшие в двинувшийся навстречу «Кирсарж» несколько ядер. Но федеральный охотник не получил ни единой царапины и продолжал спокойно идти на сближение, даже не отвечая на вражеские выстрелы.
Лишь с дистанции в 1000 ярдов его пушки открыли ответный огонь. Затем корабли сошлись на расстояние в 500 ярдов и принялись кружить на одном месте, постоянно поворачиваясь к противнику бортами, усеянными орудиями, обмениваясь залпами. Через несколько минут капитан Симмс увидел, что бомбические снаряды не наносят «Кирсаржу» ни малейшего ущерба, и приказал артиллеристам перейти на ядра. Однако и это не помогло конфедератам: цепи оказались эффективной защитой от неприятельских снарядов, и ни сам федеральный корабль, ни его команда практически не пострадали.
За час с небольшим «Алабама» выпустила более 300 снарядов, но в результате этого массированного обстрела были ранены лишь три федеральных моряка. Они получили ранения, когда бомбический снаряд пробил фальшборт и разорвался под кватердеком. Другой 8-дюймовый снаряд с «Алабамы» угодил в корму «Кирсаржа», но из-за плохого качества пороха так и не разорвался.
Огонь северян был не таким массированным — они сделали всего 173 выстрела — но значительно более результативным. Старший офицер «Алабамы» вспоминал, как 11-дюймовый снаряд из орудия Дальгрена ворвался на батарейную палубу сквозь пушечный порт и уложил 8 из 16 моряков, обслуживавших орудия. «Люди были разорваны на куски, а палуба усеяна руками, ногами, головами и внутренностями, — вспоминал этот офицер. — Один из помощников кивнул мне головой, как будто спрашивая: «Мне очистить палубу?». Я наклонил голову. Он поднял изувеченные останки и бросил их в море».
Взгляд на сражение с палуб противников:
слева – южане, справа - северяне
слева – южане, справа - северяне
Команда «Алабамы» сражалась с достойной восхищения храбростью, но не могла спасти обреченное судно. Неприятельские снаряды проделали в ее корпусе несколько пробоин ниже ватерлинии. «Алабама» сильно накренилась, все еще продолжая вести огонь, но бортовой инженер вскоре доложил капитану, что в трюмы поступает вода и что спасти корабль, по-видимому, не удастся.
Дыры в борту «Алабамы» были, по его словам, такого размера, что в них можно протащить тачку. Тогда Симмс, решивший, что дальнейшее сопротивление бессмысленно и приведет лишь к ненужным жертвам, приказал спустить флаг. Сам он выбросил свою шпагу за борт, чтобы избежать традиционной для того времени церемонии капитуляции, и стал ждать, пока северяне возьмут его и команду в плен.
Однако корабль тонул быстро; «Кирсарж» просто не успевал спустить шлюпки и направить их к «Алабаме» для спасения терпящих бедствие моряков. Тогда южане стали спокойно, без паники, покидать судно. Симмс, как и положено командиру, шагнул за борт последним. На его счастье, поблизости оказался «Дирхаунд», та самая английская яхта, владелец которой хотел посмотреть на ход боя.
Она подошла к месту гибели крейсера как раз вовремя, чтобы подобрать командира «Алабамы» и его офицеров, позволив им таким образом избежать заключения в Рок-Айленде. Остальных моряков корабля выловили подоспевшие федеральные шлюпки и в качестве военнопленных доставили на борт «Кирсаржа».
Последние минуты «Алабамы»
В последние минуты «Алабамы» на глазах спасающегося экипажа совершил настоящий подвиг помощник хирурга корабля доктор Дэвид Герберт Лливиллин. Этого британца любил и уважал весь экипаж – и не зря. Все время битвы он оставался на своем посту в кают-компании, превращенной в лазарет, стараясь облегчить страдания раненых. Когда же был получен приказ покинуть корабль, Лливиллин обеспечил спасение раненных, организовав их погрузку на две остававшиеся целыми шлюпки. Обе шлюпки оказались перегружены и, понимая, что они в любой момент могут перевернуться, доктор отказался забраться в шлюпку, несмотря на многочисленные предложения матросов.
Лливиллин сказал им: «Я понимаю, что вы хотите меня спасти, но раненные важнее. Я не могу рисковать их жизнями». Экипаж не знал, что Лливиллин не умеет плавать, и шлюпки отвалили от борта погибающей «Алабамы».
Выполнивший до конца свой долг доктор Лливиллин ушел на дно вместе с крейсером… Но его жертва не была забыта. Правительство Конфедерации посмертно наградило Дэвида Лливиллина Южным Крестом Почета; мемориальные таблички в честь героя были установлены в больнице Чаринг-Кросс, где доктор учился медицине, и в церкви его родного города Уилшир.
Так закончилось двухлетнее плавание «Алабамы». За два года своей боевой карьеры «Алабама» нанесла огромный урон торговому мореплаванию Союза – причем по всему миру. За это время конфедеративный крейсер уничтожил 65 федеральных торговых судов, лишив северян товаров на 6 миллионов долларов (это примерно 123 миллиона долларов в современных расценках). Причем все эти успехи были достигнуты совершенно бескровно: за все время рейдерства не пострадал ни один человек – ни в экипаже «Алабамы», ни на захваченных и уничтоженных судах. Первая кровь была пролита только во время боя «Алабамы» с «Кирсаджем»…
Коммерческое рейдерство продолжалось и после гибели «Алабамы»; оно обошлось конфедератам относительно дешево, а полученная от него выгода была несоизмеримо выше затраченных средств. К концу войны рейдерам южан удалось потопить около 5% торгового флота Союза. В то же время отсутствие открытых портов мешало успешному развитию рейдерских операций. Рейдеры конфедератов не могли доставлять захваченные призы в нейтральные порты, и им приходилось по большей части сжигать их в море.
За все время войны южанам удалось захватить более 200 торговых судов Союза, но лишь незначительная их часть была доставлена в заблокированные северянами морские гавани Конфедерации. В общем, крейсера нанесли торговле Севера ощутимый урон, но не смогли полностью ее ликвидировать: на одно потерянное судно приходилось около 200, которые беспрепятственно приходили в порты Севера.
Кроме того, федеральные торговцы быстро нашли способ избегать «пиратских» атак, следуя под нейтральным, как правило, британским флагом. Это явление стало к концу войны очень распространенным, в 1865 году почти 75% торгового флота Севера пересекало океан под видом иностранных судов. Таким образом, несмотря на весь героизм и успешность действия рейдеров южан, их непосредственное влияние на ход гражданской войны было ничтожным.