uCrazy.Ru / Казни

Казни

В продолжение постов про методы казней.

Сожжение на коромысле


Существовало много изобретений, позволяющих усугубить страдания сжигаемого на костре. По существу они превращали казнь в сожжение на медленном огне. Это были коромысла, весьма уважаемые парижскими инквизиторами.


Тем же методом иногда пользовались испанские инквизиторы. Существует документальная гравюра об аутодафе 1559 года в Вальядолиде. Список в приложении позволяет узнать имена всех казнённых. Художник изобразил четырнадцать мужчин и женщин, поднятых высоко над толпой. Их локти заломлены за короткие деревянные поперечины, у самых макушек столбов. Перекладины придают несколько кощунственное для христианского сознания сходство с крестами, но устроителям новой Голгофы было важней, чтобы осуждённые не соскользнули вниз, навстречу быстрой гибели. Под пятками мужчин и женщин бушует море пламени, и всё-таки даже самые мощные языки не достают до подола длинных рубах. К столбам прислонены лестницы. Без них еретиков и еретичек не смогли бы привязать так высоко. Да, католическая Церковь умела карать тех, кто стоял на её пути!

Скачать клип из “Mark of Devil-III”, иллюстрирующий такую казнь.


Вы не можете скачивать файлы с нашего сервера


Существовали такие изощренные выдумки и у инквизиторов Германии и Австрии. В Германии соорудили даже специальную нишу в стене городской башни, действующую по принципу дымохода. Жертву подвешивали на ее верху, а огонь медленно втягивался наверх, поджаривая жертву. В Австрии осужденных подвешивали над костром и при помощи цепи либо опускали в пламя либо поднимали, поджаривая заживо на раскаленном воздухе.
Вернёмся в Германию. Неужели здесь, расправляясь с колдуньями, не растягивали сожжения насколько возможно? Были и такие казни. Самый известный эпизод связан с “Ведьминой башней”, находившейся близ села Линдгейм в великом герцогстве Гессенском. В шестидесятые годы XVII века стены этой башни оглашались нечеловеческими воплями. Внутри на медленном огне заживо поджаривали обвинённых в связи с дьяволом.
Суд и расправу творил некто Гейсс. Сердце этого человека огрубело во время Тридцатилетней войны. Сейчас мало кто представляет, что означала для Германии эта бойня, а ведь страна потеряла две трети населения! После такого катаклизма уцелевшие часто ни во что не ставили жизни сограждан. Вот и ветеран Гейсс, жадный до чужого добра, решил убедить барона Оунхаузена, что село Линдгейм жаждет покончить с колдовством. Получив поддержку власти, он начал хватать тех, кто побогаче. Среди арестованных попадались мужчины, но главной добычей, как и положено, стали женщины и дети. Возраст последних был от восьми до двенадцати лет. Схваченным не давали защитника. Одних подвергали пытке уже через несколько часов после ареста, других тащили на допрос через четыре-пять дней, с отмороженными в тюрьме руками и ногами — ведь строптивых держали на ледяном полу босиком, убрав в зимний холод из камеры солому.
Особо подчеркну: все эти жестокости творили не дворяне, не епископы и не юристы. Народ тоже несёт часть вины за ведовские процессы. Линдгеймский трибунал, загубивший тридцать невинных душ, по терминологии левых следовало бы назвать народным судом. Глава трибунала — Гейсс — бывший солдат. Под стать судье набрались и присяжные. Один кормился ремеслом ткача, трое были крестьянами. Короче, люди из самых низов. Грамоту знал только один из заседателей. Жители Линдгейма прозвали этих выходцев из народа “присяжными кровопийцами”, ибо они охотно бросились грабить и убивать под прикрытием закона. Ужас охватил всю округу. Одна робкая женщина убегала в свой дом, едва завидев тюремщика. Но уж лучше бы она сохраняла хладнокровие! Судьи решили, что её заставляет прятаться нечистая совесть, и вынесли решение об аресте. Представ перед грозным лицом Гейсса, женщина стояла ни жива ни мертва. Казалось, прикрикни на неё посильнее, и она признается в чём угодно. И всё же судьи рано торжествовали победу. Узница взяла себя в руки и решила до конца бороться за право остаться в живых. Женщину пытали до тех пор, пока она не уподобилась деревянной колоде. Тело её уже перестало ощущать боль, но признание так и не прозвучало вслух. Члены трибунала ухитрились и молчание истолковать в желательном для себя смысле. Один из заседателей заявил, что ведьма, дескать, кивнула, когда её спрашивали, заключила ли она договор с дьяволом. После этого узнице дали прийти в себя (какой смысл сжигать бесчувственное бревно?), и через несколько недель она была предана огню.
Другой жертвой Гейсса стала жена богатого мельника. Годом ранее у неё умер новорождённый ребёнок. Возникло нелепое подозрение, будто тело дитяти пошло на волшебную мазь. Проверка показала, что тело в могиле не тронуто, но это не помешало судьям сжечь повивальную бабку и шесть женщин, а там добраться и до матери — главной “преступницы”. Жена мельника поначалу сопротивлялась. В смерти ребёнка никто не виноват! Шрам на её ноге — просто шрам, а не знак дьявола! Пусть спросят у лекаря из Ханау. Он лечил ногу после падения и знает, откуда взялся рубец... Оправдаться женщине не удалось. Её пытали до “чистосердечного” признания, а потом сожгли заживо.



Представьте себе каменную башню с надёжными стенами почти полутораметровой толщины. Изнутри стены узкая, зато очень высокая ниша. На высоте четырёх с половиной метров в стену вмурованы короткие цепи с браслетами для рук. Здесь осуждённые расставались с жизнью. Женщину подвешивали на цепях и разводили под пятками огонь. Нестерпимый жар от костра устремлялся вверх по нише. Прокоптить колдунью. Поджарить её заживо, чтобы она извивалась как уж на сковородке — вот в чём состоял зловещий замысел Гейсса. Смерть-избавительница заставляла долго себя ждать и приходила после ужасных мучений.



По странному совпадению два столетия спустя развалины башни купил Захер-Мазох — скандально известный писатель, родоначальник мазохизма. Он описал страшное прошлое Линдгейма в одной из своих книг.



Другой романист XIX века, Вильгельм Мейнхольд, прославившийся точнейшей реконструкцией ведовских процессов, упоминает на страницах романа “Колдунья Сидония” ещё один метод казни. Под окнами главной героини жгли ведьм, приковав их к столбу длинной цепью — чтобы они перед смертью побегали по горящему штабелю. Писатель рисует душераздирающую сцену. Женщина в белой смертной рубахе, лязгая железом, мечется вправо и влево, пытаясь увернуться от языков разгорающегося пламени, мы не нашли источник, на котором основан роман Мейнхольда, хотя точно уверены, что таковой был — недаром историческую книгу “Янтарная ведьма” читатели единодушно приняли за чудом сохранившиеся мемуары XVII века. Но если за Германию нельзя поручиться, то в Италии сожжение на длинной цепи, без всяких сомнений, практиковалось.

Зажаривание живьем на вертеле


Казни


Другой метод пытки - зажаривание живьем на вертеле, к которому прибегали гонители ранних христиан, поливавшие, кроме того, половые органы жертв уксусом и посыпавшие их солью, как это описано в Книге мучеников” (Book of Martyrs) Фокса (Фокс, Джордж (1624-1691) - английский теолог).



Из нашумевшей в свое время книги Samuel Clarke "A General Martyrologie containg a collection Of All the Greatest Persecutions Which have Befallen the Church of Christ...", опубликованной в 1654, мы можем почерпнуть описания пыток христианских мучеников. На приведенных выше и ниже гравюрах показано зажаривание живьем на вертеле.



Самые фанатичные проповедники из составлявших эту книгу не преминули заметить, что преследовавшие подвижников римляне даже ели мясо зажаренных жертв.



Эта картина, скорее всего вымышленная, описывала в памфлетах протестантов зверства войск Альбы в Нидерландах. Она достаточно хорошо известна, но большинство историков не считают ее правдивой.



Из более поздних и достоверных случаев известна казнь лекаря Иоанна Грозного Бомелия. После пыток осужденного привязали к вертелу и его изрезанная спина несколько часов жарилась над пылавшими углями. Потом, еще живого, его бросили в тюрьму, где он и умер.
29 августа 2008 22:34
Вернуться назад