тех, кто не любит сентиментальные рассказы про любовь прошу дальше смотреть картинки и читать занимательные истории. так попрошу воздержаться от разких коменнтариев, так как написано это под влиянием сильного и чистого чувства.
Был конец октября. Лужи по утрам сковывал лед, а последние листья по самому краю покрывались узором инея. День был пасмурный, и ветер уныло гонял по серым улицам опавшие листья.
Закончилась последняя пара, и я вышел из универа. Я поднял голову и остановился: с неба крупными хлопьями падал снег. Первый снег в этом году. Он потихоньку ложился на землю, еще не в силах надолго укрыть ее теплым одеялом. Я застегнул воротник до самого верха и медленно побрел к остановке. Первый снег всегда имел для меня значение. Это был сигнал к зиме, к «спячке», когда темными зимними вечерами можно остановиться и задуматься.
Казалось, это состояние уже пришло, и я стал задумываться о своей жизни, как внезапно увидел ее. Нет, Ее… Она стояла на остановке и смотрела в небо. Снег опускался на ее длинные рыжие волосы и, запутавшись в них, оставался медленно таять. Она протянула руку вверх и поймала снежинку. Увидев, что я наблюдаю за ней, она посмотрела мне в глаза и рассмеялась. Будто веселые серебряные льдинки зазвенели.
- Это замечательно, - сказала она. И снова будто зазвенели серебристые льдинки в талом весеннем ручейке, - я люблю снег.
Она снова потянулась вверх за снежинкой, и даже подпрыгнула, когда ту отнес в сторону шутливый порыв ветра. Она была так естественна на этой остановке, тянущаяся за снежинками, улыбающаяся… И я тоже засмеялся.
А потом была маршрутка. Мы сидели вместе, и она о чем-то рассказывала. Я не помню о чем, но это было не важно. Важно было слушать эти серебряные льдинки в ручейке талой воды. Потом был парк. Снег уже закончился, и мы ходили по аллеям, и я снова слушал талые льдинки. Иногда она смеялась, и для меня это было ни с чем не сравнимое ощущение. Она показывала мне свои любимые места в парке, жалея, что сейчас не лето.
- Летом здесь намного интереснее, - уверенно сказала она, посмотрев мне в глаза. Она как-то по-особенному смотрела в глаза. Будто старалась заглянуть как можно глубже и посмотреть, верит ей человек или нет.
И я верил. Смотрел, как она смеется, и верил. Верил в то, что и зимой может расцвести любовь. Хотя тогда еще это слово не приходило ко мне на ум.
Потом я провожал ее домой. Она снова о чем-то рассказывала, чем-то делилась. И это было интересно, все, что она рассказывала. Это было так ново и непривычно, то, что она рассказывала. И она относилась ко мне по-другому, не так как остальные.
Мы стояли у подъезда, и она говорила что-то на прощание. Потом обняла, тоже как-то особенно, не так как другие девушки, не дружескими объятиями, и, поцеловав в щеку, скрылась в двери подъезда. Некоторое время я стоял и смотрел на закрывшуюся дверь. Эта девушка была совсем другой, непривычной, новой. И непривычным было ее отношение ко мне, ее неподдельный интерес. И это тоже было ново. До нее было только одиночество.
Снова пошел снег. Он был действительно первым. И он принес мне первую настоящую любовь. Но это будет потом…
После были звонки, и снова был парк, и городские улицы. Я даже не думал, что в моем родном городе есть столько интересного. Столько раз ходил мимо и не замечал самых занимательных вещей. Она стала для меня новым миром. Она стала для меня всем. Она стала для меня другом. Самым первым другом в моей жизни. Может быть это смешно, но до нее я был один. С ней я научился доверять и рассказывать о себе. Сложно перечислить все, чему она меня научила.
Потом был первый поцелуй. До нее меня никто так не целовал. Она знала, что она в числе первых и учила меня. Потому что так хотела сама.
Потом было признание. Я приехал к ней с розой, и, запинаясь, признался в любви. Она рассмеялась и обняла меня. Это было согласием.
Потом было счастье. Счастье любить и быть любимым.
Пришла зима. Она властно вступила в свои права, и замела улицы снегом. Замерзли дома, деревья, даже машины, казалось, и те замерзли. Но нам было тепло. Это было волшебно, слышать ее смеющиеся льдинки и прикасаться к рыжим волосам. Это было чудо – ее любовь. Было непривычно, что ко мне, такому робкому и нерешительному, девушка относиться не как к другу… Ведь она была такой взрослой, хотя и не старше меня. И все время звала меня малыш…
Однажды, когда шел снег, она пришла ко мне. Снег запутался в ее длинных рыжих волосах, совсем как тогда на остановке, когда я впервые увидел ее. Она смеялась, и звонкие льдинки наполнили мою прихожую. Потом мы пили чай на кухне и зажгли свечу. Она тихо говорила и гладила меня по руке. Уже наступила ночь, и она осталась у меня, ничего не спрашивая.
Мы еще долго сидели на кухне, дожидаясь, когда уснут родители. Дом совсем затих, даже с улицы не доносилось никаких звуков. Она тихо подошла ко мне и поцеловала.
Я обнял ее и будто впервые почувствовал ее так близко. Я чувствовал, как бьется ее сердце, и ее легкое дыхание на своей шее и щеке. Она прижалась ко мне вся, и ее глаза были напротив моих.
- Ну что же ты стоишь? Пойдем, - ласково попросила она.
Она знала, что это мой первый раз, знала, что я боюсь, но не винила меня за это. Мы тихонько пробрались в комнату. Она легла рядом со мной и закрыла мне глаза.
- Не бойся, - прошептала она, - только не держи себя, делай то, что кажется нужным. И у тебя все получиться.
Я глубоко вздохнул и прислушался к себе. И у меня все получилось, благодаря ей. Она делала все, помогая преодолеть мою нерешительность. И я преодолел ее.
Это была наша первая ночь. Она уже заснула, лежа на моем плече, а я все смотрел и смотрел на нее, зная, что все равно не засну. Я мог только дивиться тому, что эта взрослая, не по годам взрослая девушка могла полюбить меня. Ведь по сравнению с ней я был еще ребенком…
Своим чередом пришла весна. Снег растаял, и мы стали чаще гулять в парке. Она все так же смеялась серебристыми льдинками. А я все так же удивлялся счастью быть с нею. Она была моей первой любовью. И она меня многому научила. Я научился любить и доверять.
Мы стояли в парке, на пустынной аллейке, и солнце, пробивающееся сквозь листву, играло на ее рыжих волосах. Я обнимал ее, держал за талию и вдыхал аромат ее солнечных волос. И не было ничего лучше, чем стоять так вдвоем и слушать тишину. Нам не нужны были слова, мы уже давно научились обходиться без них. Важно было быть рядом, держать друг друга и не отпускать.
Лето окончилось внезапно, когда снова пришлось идти на учебу. В свои права вступала осень, принося холодное дыхание ветров и слезы дождей.
Был конец октября. Лужи по утрам сковывал лед, а последние листья по самому краю покрывались узором инея. День был пасмурный, и ветер уныло гонял по серым улицам опавшие листья.
Сегодня ее не стало. У нее обнаружили рак головного мозга. Три дня назад ее увезли в больницу. Домой она больше не вернулась. Несколько часов назад она заснула и больше не просыпалась.
Я вышел из больницы, поднял голову и остановился: с неба крупными хлопьями падал снег. Первый снег в этом году. Он потихоньку ложился на землю, еще не в силах надолго укрыть ее теплым одеялом. Я застегнул воротник до самого верха и медленно побрел к остановке. Первый снег всегда имел для меня значение. Это был сигнал к зиме, к «спячке», когда темными зимними вечерами можно остановиться и задуматься.
Я вспомнил тот первый снег, как она тянула к нему ладони, как он путался и таял в ее рыжих волосах. Я вспоминал, чему научился благодаря ей. Я научился любить и доверять.
Теперь мне некого любить, некому доверять. Я снова остался один.
Медленно падал первый снег. Мне предстояла долгая зимняя спячка…