стихи друга. попросил выложить. зацените
/intro/
-ты когда нибудь был на скотобойне7
-нет, кажется не доводилось.
-там есть огромные холодильники в который рядами на крюках висят раскрытые мороженые
туши свиней.
-ну да, что то такое было по телеку.. почему ты спрашиваешь7
-потому что мы такие же. пустые внутри. просто оболочка пару сантиметров толщиной/
/Вы болели7/
я отпустил свои стихи
в шахту лифта
они летели вниз
бумажной бабочкой
не зная что впереди
ждут пружины
чудовищной
несгибаемой логики.
иммунитет съели черви
выскоблив дочиста полы
в удушливых потайных
комнатах души.
складки кафеля
холодного цвета ткани.
безоговорочно и безупречно
лечащий врач наш болен.
одним выдохом
во сне душу
из легких выпустив.
впоследствии не отделавшись
от ощущения реальности.
чужая лирика
на тему смерти
теперь берет за сердце
уже третий день
не отпускает,
таблетки?
не слишком ли банально..
обреченные на безразличие
сочувствующих
эти души сжирает город
гнилыми зубами оставляя
зараженные раны.
черная кровь проводами
из ушных раковин стекает
струей тонкой и твердой
по шее вниз прячась
в складках одежды.
я жду когда стены исчезнут,
но ваша весна под колесами,
фальшивая,
плакатами
по краям дороги.
от ужаса остекленевшим
воем сирена скорой
рвет воздух
с каждой потеряной минутой
все безнадежней.
больше не сдерживаясь,
одиночество сворачивалось
хлопьями в небе
покрывая налетом
чьи то руки и землю.
/урбанизация обреченности/
взгляд не находя места
бьется о стекла окон.
смотрит безрзаличием небо
в серой радужке глаз
рисуя узоры.
бесконечность дней
в кризисе производства нового.
мысли уперлись в стены
и ломают зубы упорно
о бетонные переплеты.
было глупой затеей
заселение обреченности.
призма сознания все равно разделит
на семь чувств
потоки реальности.
никогда не растают кляксами
черные клетки шахматных досок.
грани линий границ решеток
больше не станет прежним почерк
реки проводов парных
несут в себе фазы.
вкус некотина в кофе
давление ломает
сосудов стенки.
бесконечность комнат -
тетрадные клетки.
высоковольтные столбы
бессильны и безпроводны
корнями в землю закопаны.
/агрресия/
жрут старатели добытое золото в карьрах
ждут рабаки, забросив свои топоры в реки
ленивыми лесмками
лесорубы
пилят деревья заледеневшие
пары подобные парности
падкие от слабости
как дети на сладости
отбросив обстоятельства
влипли ногами и руками
в припадок ярости
/падая вместе/
самолюбие разбито ступенями
лестничных клеток.
в кусках осколков мотыльками
задыхаются мысли
как в ревущей тоске
рельсов под поездами
болезненно долго,
сшивающих горизонты веками.
коробка черепная забита
фрагментами чьих-то жизней,
обрывками фильмов
со стертыми концами.
меткими шагами
секунды, меряя циркулем
расстояния в картах,
мы потерялись,
пятнами пластика океанов,
змеями рек задушены
условностями меридианов.
мы вкрапления гари в матрице
черные пятна в серой
людей массе
больных подобностью бога,
и копированием маршрутов
выпускаем мысли эмоций птицами
под двуствольные
дула взглядов.
наши рецепторы
обвили землю ручьями
координатная сетка
оставив шрамы
врезалась в память.
сидя неподвижно на диване
зрачки расширены так
что не сорвавшись в бездну
по линии уже не пройти
легкими шагами.
вокруг разбросаны
выцветшие открытки с городами
которые уже не станут реальными
для нас и одновременно
вместе с нами.
/Весна20/
остекленели окна,
снег, темно-серое небо
грусть но не печаль,
музыка, привлекающая линейностью
застывающие образы воображения,
черные круги под глазами,
нелюдимость улиц
и мокрость асфальта.
маятник застрял в гранях
легкой паники,
грусти непонимания.
и так далее
и все дальше
/спирали круги кольца/
мои строки текут
в телефонные линии
круг за кругом,
мотками спирали,
сворачиваясь зрачками,
серого цвета.
перепады настроения
переключают транзисторы мозга,
на альтернативыне дороги мышления.
я просыпаюсь по нарастающей,
за грязными окнами автобуса,
воздух скручивается от боли
врят ли еще снег, но дождь скорее.
от избытка по кольцам вен
расплавленная тоска
мечется. испуганно
ко дну циферблата
жмутся магнитные стрелки.
/../
на всех один организм
давно разочарованый
и угнетенный непредсказуемой
хрупкостью жизни
при легком намеке смерти
фанатично запускающий
механизм саморазрушения.
открыв все поры
кровь к лицу пятнами
маникюрными ножницами из журналов
анонимные письма богу
дрожащими руками.
/пилотам/
ориентиры разъедены
тяжелыми тканями воздуха.
во взгляде едва заметная
безнадежность перемешана
с направлениями.
низ и верх
утратили значения
и я захлебываюсь стратосферой.
горизонт белизной обесцвечен
в градации безупречного,
снизу вверх
или доверху снизу.
/пальцы крестХнаХкрест/
сделай что-нибудь новое
падая вниз забудь о границах
в мои ладони вбей гвозди
чтобы стать ближе
красочно кровью раскрасив
лакерованый кафельный стол
цветами осени и
серая пена разбитая
об асфальт ручьями.
у зрения слишком низкое
разрешение, неведомое в переферии
осталось чувство радости
теперь слишком пусто
в этой комнате
запах болезни холодной
рвется сквозь задернутые окна.
приятный железный блеск
режет сетчатки в полосы
среда обитания непостежима
враждебна
/outro/
по всем телеканалам обезумевшие хоккеисты лупят друг друга. клюшками по спине и по
роже руками или коньками, очень нервные со множественными кровоподдтеками налице и в
мозге. лучше стоит бежать чтобы не попасться. ведь от тяжелой простуды девушка
покрылась пирсингом