Хакуин проснулся в приподнятом настроении, с удовлетворением отметив, что утром у него всё функционирует как надо. Перед внутренним взором нехотя таяли ночные грёзы, всё ещё будоража воображение характерными округлостями. День намечался бодрый и приятный во всех отношениях.
За завтраком Бодхидхарма ненавязчиво потребовал прополоть посадки картохи. Хакуин не посмел отказаться, но внутреннее его благосостояние как-то сразу вдруг подёрнулось лёгкой рябью, словно ветерок подул. Делать нечего, пришлось взаместо радостного ничегонеделания взять мотыгу и чапать на огород.
И всё бы ничего, но вот заскулило что-то глубоко внутри Хакуина. Едва слышно, однако же настойчиво. Словно в детстве, когда любимую игрушку отнимают на время, чтобы таки слопал ненавистную кашу.
Пришёл Хакуин на грядки и вздохнул тяжко, оглядывая необъятную плантацию картошки, которая успела за одну неделю так зарасти всевозможными сорняками, что впору было на танках пробиваться. На разлапистой ели, что росла на краю поля, сидели галки и подкалывали адепта:
- Во, зазырьте, Хакуин нарисовался!
- Ага! Уже по картохе соскучился?
- Эй, лысый, тут картохи нету. Уже!
- Гы-гы-гы! Га-га-га!
И всё в таком духе. Хакуин насупился, но отвечать не стал. А то ж засмеют нафиг. Ну их совсем. Ухватился покрепче за инструмент и давай постороннюю ботву уничтожать планомерно. Да чё-та неудачно взялся. Кольнуло что-то в палец. Да резво так. Аж мотыга из рук выскочила. Смотрит Хакуин - заноза в руку впилась. Здоровая, собака. Минут двадцать зубами да ногтями вытаскивал. Еле осилил. Настроение ещё хуже сделалось. А галки знай, потешаются:
- Во, гляньте, чё-та нашёл.
- Ага! Клад, наверное.
- Хакуин, поделись по братски, а?
- Гы-гы-гы! Га-га-га!
Ваще достали! Поднял Хакуин горсть щебёнки да запульнул в обидчиц. Не попал, конечно. Совсем расстроился. А тут ещё оступился неловко, да на мотыжку пяткой. Инструмент подпрыгнул и так больно по ноге стукнул, что аж слёзы из глаз брызнули. Ухватился Хакуин за ушибленное место, скачет на одной ноге и верещит от избытка чувственного. Об камушек невзначай споткнулся, да и в крапиву жгучую полетел голым пузом. Ещё пуще заорал. Морда раскраснелася, зубами скрежещет, злой стал, как сто китайцев. Одни маты на уме. И чтоб всех, понимаешь, в расход!
Как домой прибежал и не помнил уже. Всю посуду побил нафиг, велик сломал, кактусы из горшков повыдёргивал и съел со злости сырыми. Палатку вообще чуть не спалил. Хорошо, спички отсырели вовремя. Хотел даже сделать с собой что-нить непотребное. Пришлось Бодхидхарме вмешаться: ухватил адепта за шиворот и забросил в бочку из-под огурцов. Задраил крепко, да и в подпол пихнул недели на три. Потом выковырнул, конечно. Смотрит - Хакуин улыбается почти как Будда.
- Ну чё, буйный, успокоился чуток?
- Ага. Сам не знаю, что нашло.
- Бывает. Все мы человеки. Главное - в себе не держать.
- Ты думаешь?
- Уверен!
- Ну, тогда не серчай.
И ка-а-ак саданёт Учителю увесистый хук справа! Заулыбался ещё шире. Будда вообще обзавидовался бы. Ага.
А Бодхидхарма не обиделся даже. Собрал зубы, приладил на место и заключил:
- Ну, или так.
Автор: Игорь Квентор