На uCrazy 8 лет 11 месяцев
Королевский гриф: Птицы Южной Америки уступают ему обед. Почему пернатые так боятся этого грифа?
Мир жесток ко мне. Моё лицо — размалёванная карнавальная маска, а от родичей остались лишь выбеленные временем кости. Но я не обижаюсь на судьбу, ведь она помогла мне раскрыть свой потенциал. Я — королевский гриф, последний из своего рода. Тысячи птиц дрожат от страха, заслышав моё приближение.
Когда тщательно подобрала макияж для похода в клуб.
В Южной Америке нет другой птицы, которая чувствовала бы себя столь же уверенно как в небе, так и на земле. Ни один крылатый хищник не рискнёт сразится со мной. Во мне 80 сантиметров роста и 4,5 килограмма мышц. Даже андский кондор — самая большая летающая птица планеты — склоняется перед моим величием.
На тверди нам стоит опасаться лишь ягуаров и стай собак. Остальные боятся наших гигантских крючковатых когтей и клюва. Они поступают правильно. Мой клюв самый мощный среди других стервятников Америки.
Каждый день я парю под небесным куполом. Крылья размахом в 2 метра легко ловят потоки горячего воздуха, поднимающиеся от саванн и тропических лесов. Мне почти не приходится взмахивать ими. В такие моменты я не только наслаждаюсь полётом, но и выискиваю добычу.
У меня очень острое зрение. Я способен обнаружить падаль с высоты в пару километров. Но было бы глупо полагаться только на великолепные глаза. Стервятники меньшего размера — вассалы поневоле — приводят меня к добыче даже чаще, чем я нахожу её сам.
Обычно птицам хватает ума отступить раньше, чем их наглость вызовет мой гнев. Но иногда подданные забываются, и тогда я силой доказываю своё право на владение добычей. За это люди и даровали мне столь почётный титул. Я не размениваюсь на захудалые обеды, я достоин лишь королевского пиршества!
Впрочем, своим появлением я делаю подданным большое одолжение. Только я могу пробить толстую кожу и твёрдые кости. Мой клюв, как нож, оборудован режущей кромкой. Так я открываю другим птицам доступ к мягкому мясу. Но подойти к добыче они могут только после моего королевского величества.
Когда наступает вечер, я нахожу группу таких же, как я. Мы практически не общаемся, у нас нет голосовых аппаратов, но нам нравится коротать ночи в компании себе подобных. Ибо только столь же благородное существо достойно моего внимания. Те из нас, кто нашёл себе пару, предпочитают проводить свободное время со своей второй половиной.
Пора любви наступает у нас один раз в два года. Гнёзда мы не строим — ползать по земле в поисках веток удел простолюдин. Мы предпочитаем селиться в каменных замках — на вершине гор.
Самец и самка высиживают яйца по очереди в течение 50 дней. Ещё 2 месяца уходит на то, чтобы научить 1-2 детей уверенно держаться в воздухе и добывать пищу самостоятельно. После этого юный принц или принцесса может лететь куда вздумается. Но обычно они предпочитают оставаться с родителями на срок до 1.5 лет! Родные всегда прикроют, поделятся пищей и согреют в холодные ночи.
И до тех пор, пока колесо жизни будет наматывать круги и одаривать нас новой пищей, мы, королевские грифы, будем властвовать над своими владениями!
Я мощь! Я страх! Что я забыл в этом вольере?
На тверди нам стоит опасаться лишь ягуаров и стай собак. Остальные боятся наших гигантских крючковатых когтей и клюва. Они поступают правильно. Мой клюв самый мощный среди других стервятников Америки.
У тебя есть потроха? А если найду?
Каждый день я парю под небесным куполом. Крылья размахом в 2 метра легко ловят потоки горячего воздуха, поднимающиеся от саванн и тропических лесов. Мне почти не приходится взмахивать ими. В такие моменты я не только наслаждаюсь полётом, но и выискиваю добычу.
Обозревает свои владения.
У меня очень острое зрение. Я способен обнаружить падаль с высоты в пару километров. Но было бы глупо полагаться только на великолепные глаза. Стервятники меньшего размера — вассалы поневоле — приводят меня к добыче даже чаще, чем я нахожу её сам.
Лети, подданный, и без вестей о еде не возвращайся!
Обычно птицам хватает ума отступить раньше, чем их наглость вызовет мой гнев. Но иногда подданные забываются, и тогда я силой доказываю своё право на владение добычей. За это люди и даровали мне столь почётный титул. Я не размениваюсь на захудалые обеды, я достоин лишь королевского пиршества!
Сразу видно, кто из них чернь, а кто благородные пернатые.
Впрочем, своим появлением я делаю подданным большое одолжение. Только я могу пробить толстую кожу и твёрдые кости. Мой клюв, как нож, оборудован режущей кромкой. Так я открываю другим птицам доступ к мягкому мясу. Но подойти к добыче они могут только после моего королевского величества.
При этом сам гриф питается более плотными частями тела: кожей и костями.
Когда наступает вечер, я нахожу группу таких же, как я. Мы практически не общаемся, у нас нет голосовых аппаратов, но нам нравится коротать ночи в компании себе подобных. Ибо только столь же благородное существо достойно моего внимания. Те из нас, кто нашёл себе пару, предпочитают проводить свободное время со своей второй половиной.
Так вот он какой, высший свет.
Пора любви наступает у нас один раз в два года. Гнёзда мы не строим — ползать по земле в поисках веток удел простолюдин. Мы предпочитаем селиться в каменных замках — на вершине гор.
Правда, иногда происходит сбой в матрице и птицы откладывают яйца в высотках.
Самец и самка высиживают яйца по очереди в течение 50 дней. Ещё 2 месяца уходит на то, чтобы научить 1-2 детей уверенно держаться в воздухе и добывать пищу самостоятельно. После этого юный принц или принцесса может лететь куда вздумается. Но обычно они предпочитают оставаться с родителями на срок до 1.5 лет! Родные всегда прикроют, поделятся пищей и согреют в холодные ночи.
Молодые птицы, в отличие от взрослых, имеют совсем другой окрас: они почти полностью чёрные.
И до тех пор, пока колесо жизни будет наматывать круги и одаривать нас новой пищей, мы, королевские грифы, будем властвовать над своими владениями!
Комментариев пока нет
