uCrazy.ru

Гостиница «Метрополь», расположенная в самом сердце Москвы, напротив Большого театра и в двух шагах от Кремля и Красной площади, обязана своим появлением в столице известному в дореволюционные годы коммерсанту и меценату Савве Ивановичу Мамонтову. Правда, первоначальный замысел Мамонтова предполагал, что гостиница станет только частью грандиозного культурного центра, в котором разместились бы крупнейший в Европе театр, выставочные залы, каток, зимний сад. К работе над обликом своего будущего детища Мамонтов привлек талантливых архитекторов и художников – В. Валькотта, Л. Кекушева, М. Врубеля.

Самая знаменитая деталь оформления “Метрополя” — майоликовое панно “Принцесса Греза” (1896), изготовленное по картине Михаила Врубеля в основанных Саввой Мамонтовым абрамцевских художественных мастерских.

Преуспевающий бизнесмен собирается строить в центре Москвы большой культурно-досугово-развлекательный центр с гостиницей. Едва начинается строительство, бизнесмена задерживают компетентные органы по обвинению в финансовых злоупотреблениях и недобросовестном расходовании средств из госбюджета. Суд его оправдывает, но обанкротившемуся предпринимателю приходится распродать активы, включая и начатую стройку.
В нынешних новостных лентах такая история проекту ничего хорошего бы не сулила: стоять стройплощадке, окруженной плакатами с извинениями за неудобства, месяцами впустую. Но в 1899 году, когда на самом деле происходила эта история, всё было иначе. Бизнесмен – это не кто иной, как Савва Иванович Мамонтов. Да-да, владелец имения Абрамцево и щедрый покровитель наших знаменитых художников. И культурная составляющая в его “Метрополе” была отнюдь не для пускания пыли в глаза чиновникам.

В хозяйстве Мамонтова была еще и частная оперная труппа, которую ну действительно грех было не поселить вот так – аккурат напротив Большого театра. Мамонтов, кроме того, ценил майолику и ценил Врубеля и решил, что фасады гостиницы будут украшать огромные майоликовые панно, включая врубелевскую “Принцессу Грезу”.

Новые хозяева строящегося “Метрополя” взялись за дело, не теряя времени. Хотя на проведенном Мамонтовым конкурсе победил проект Льва Кекушева и Николая Шевякова, сам прежний хозяин благоволил проекту английского архитектора Уильяма Уолкота (которого в Москве после нескольких лет работы запросто звали Вильямом Францевичем Валькотом) – британский извод модерна, сдержанный, элегантно-чопорный, выглядел более модной штучкой, чем уже примелькавшиеся извивы французского ар-нуво, которым и отечественные зодчие наловчились подражать.

Новые владельцы, прагматичные господа Бюрнье, Капуто и Смирнов, на этот счет немножко засомневались и всё-таки пристроили Валькоту в соавторы Кекушева с Шевяковым. Оперный зал теперь в “Метрополе”, увы, никому нужен не был, так что именно на его месте устроили знаменитый метрополевский атриум-ресторан со стеклянной крышей, спроектированной по этому случаю незаменимым Владимиром Шуховым. Но вот майоликовые панно по эскизам Врубеля, Головина и других оставили – уважили Савву Ивановича. Несмотря на то что особого восторга у городских обывателей этот жест вызывать не мог.

Это мы сейчас восторгаемся, глядя на то, как майоликовая принцесса Греза, дыша духами и туманами, склоняется над умирающим рыцарем-трубадуром. В 1900 е у людей поконсервативнее панно Врубеля вызывало ужас, а у эстетов, напротив, гневные упреки в слащавости.

Даже то, что в 1901 году построенная и почти отделанная гостиница сгорела, не слишком затормозило процесс – “Метрополь”, который из-за грандиозности стройки москвичи успели прозвать “вавилонской башней”, открылся в 1905 году. И по нынешним-то временам результат неплохой, тем более что заведение со всеми основаниями претендовало на звание лучшей гостиницы Российской империи.

Двести двадцать номеров, и в каждом электричество и даже телефон, почти в каждом ванная, да еще и “для удобства постояльцев действуют две электрическия подъемные машины”: сейчас смешно, а тогда это были заоблачные стандарты комфорта. И нельзя сказать, что для постояльцев это было прямо разорением. Да, были люксы по 40 рублей (месячная зарплата квалифицированного рабочего) за ночь, но самый дешевый номер стоил 2 рубля 50 копеек. Как ресторанный обед без особых излишеств.

Лифт

Центральный вход

Бар

Кофейня, сейчас - ресторан

Этот номер стоит 50000 за ночь

Кстати о ресторанах. Как с гордостью сообщал рекламный буклет 1905 года, “первоклассный ресторан гостиницы считается первым в городе по величине и роскоши; во время завтраков, обедов и т. п. является местом собрания лучшего общества города”. Под стыдливым “и т. п.”, надо думать, скрываются эпические ужины, объединявшие золотую молодежь и промышленных тузов с цветом Серебряного века. Пусть в конце 1905 года на улицах стреляли и строили баррикады, но в “Метрополе” невозмутимо отмечали основание знаменитого художественного журнала “Золотое руно”. И с размахом.

“Этот вечер меня ужаснул, – не без доли лицемерия сокрушался Андрей Белый, – ведь еще недохлопали выстрелы, а зала “Метрополя” огласилась хлопаньем пробок; художники в обнимку с сынками миллионеров перепились среди груд хрусталя и золотоголовых бутылок”. Пробки пробками, а центром артистической жизни, как и мечтал Мамонтов, “Метрополю” действительно довелось стать. И отнюдь не потому, что представители художественной и поэтической богемы любили вечера в гостиничном ресторане (или в “американском баре” – это было еще одно драматическое нововведение “Метрополя”)

В 1900-е в этом здании размещалась редакция книгоиздательства “Скорпион” и журнала “Весы”. Тот же Белый мог сколько угодно язвить насчет того, как возглавляемые Валерием Брюсовым “скорпионовцы” ютились в двух комнатах, где было не продохнуть от модных произведений искусства и модных бытовых гаджетов вроде – виданное ли дело – электрических чайников. Факт остается фактом – штаб-квартира русского символизма была тогда именно здесь

Вот это сочетание – утонченное западничество и великорусская широта души, ар-нуво и боярский колорит, беззаботная богемность и деловитость – в “Метрополе” потом так и не удалось извести на корню. Пытались, конечно. В 1918–1919 годах под ажурной шуховской кровлей заседал ЦИК, позднее в одном из самых нарядных залов надолго развернули общежитие на семьдесят койко-мест. Но в нем всегда проглядывали через рабоче-крестьянскую перелицовку родимые пятна капитализма – как же, Мамонтов, Брюсов, Рябушинский, Андрей Белый, Врубель, англичанин Валькот, безымянные купчики-голубчики

Принцесса Грёза

Самый дешёвый номер – 25000 за ночь

Красный зал – здесь Сталин принимал Мао ДзеДуна

Снова ресторан

Мало удивляешься, узнав, что именно в “Метрополе” в советские времена селили Бернарда Шоу, Бертольда Брехта, Марлен Дитрих, вернувшихся из эмиграции Сергея Прокофьева и Александра Вертинского. “Метрополь” всегда был заповедником “России, которую мы потеряли”, в чем-то патриархальной, в чем-то вполне космополитичной.

В исторической перспективе символично выглядят даты последней реконструкции отеля: он закрылся на ремонт еще при советской власти, в 1986-м, а открылся уже при новом капитализме в 1991 году. И сейчас, когда он оказался в руках частного и просвещенного владельца, который обещает провести деликатную и поэтапную реставрацию, у “Метрополя”, кажется, появился шанс вернуться к своим корням и стать таким, каким мечтал его увидеть когда-то Савва Иванович.

Фото (кроме двух последних): Landskneht
Текст: Сергей Ходнев