На uCrazy 16 лет 9 месяцев
30-е августа - день рождения Мэри Шелли!
А знаете ли вы, друзья хорошие, кто такой ФРАНКЕНШТЕЙН???
Чтож, Франкенштейна сегодня знают все… Однако увы, многие знают совсем НЕ ТОГО Франкенштейна… Внесу ясность сразу:роман имел много продолжений-подражаний и экранизаций, в веренице которых начальный смысл его был перевёрнут с ног на голову, а фамилия одного главного героя загадочным образом превратилась в имя второго… Да-да! Вы не ослышались! Франкенштейн – это фамилия Виктора, а отнюдь не имя его создания! Создание же в оригинале так и осталось безымянным!
«Франкенштейн» — выдающийся памятник мировой литературы. Факт, бывший аксиомой еще лет двадцать назад, в наши дни вдруг обрел статус теоремы, которую надо доказывать и доказывать. На той, по крайней мере, территории, на которой выпало жить и думать нам, то есть в России.
Это обстоятельство от начала до конца противоестественно. И от начала до конца продиктовано сиюминутными причинами. Они потеряют свою ценность и кажущийся глубокий смысл очень скоро. Но пока родная наша страна — безликая территория, люди живущие в ней — народонаселение, а несомненные культурные ценности — сомнительны, и потому невольно приходится иметь в виду весь этот абсурд, когда пытаешься что-то сделать или сказать.
И тем не менее, тем не менее… «Франкенштейн» выдающийся памятник мировой литературы. Без знания этого романа невозможно составить полное и объективное представление об извилистых путях, которыми движется человечество в пустоте и холоде Космоса. Идеи, положенные в основу «Франкенштейна», странным образом созвучны не только тем далеким дням, когда роман писался, не только нашим и будущим после нас дням, но и дням, предшествовавшим его появлению на свет.
В этом произведении запечатлена вечная трагедия несовместимости живого и трепетного дыхания жизни и искусственных (пусть и искусных!) подделок под нее.
КТО ТАКАЯ МЭРИ ШЕЛЛИ
Создательнице литературного произведения «Франкенштейн» и образа Франкенштейна, вот уже почти двести лет являющегося своеобразным символом, было девятнадцать лет. Она родилась в семье известных английских писателей конца ХVIII века Уильяма Годвина и Мэри Уолстонкрафт, бывших в свое время «властителями дум» английского общества. Среди учеников Уильяма Годвина числились выдающиеся поэты У. Вордсворт и С. Кольридж, что о многом говорит. Мэри Уолстонкрафт прославилась пропагандой женского равноправия. Она умерла через несколько дней после рождения дочери, навсегда оставшись для той предметом поклонения. Так же, как и отец, написавший в 1793 году, за четыре года до рождения Мэри, «Исследование о политической справедливости», оказавшее огромное влияние на многих культурных людей его эпохи.
«Нет ничего удивительного в том, что я, дочь родителей, занимающих видное место в литературе, очень рано начала помышлять о сочинительстве, — отмечала позднее М. Шелли. — Я марала бумагу еще в детские годы, и любимым моим развлечением было „писать разные истории“.
Ее детство прошло в сельской местности, в Шотландии. Уильям Годвин женился во второй раз. Ему приходилось заниматься унизительной и изматывающей литературной поденщиной, чтобы прокормить многочисленную семью: Мэри, ее старшую сестру Фанни (внебрачную дочь Мэри Уолстонкрафт), сына и дочь второй миссис Годвин от первого брака, малолетнего Уильяма — плод его любви со второй миссис Годвин.
Он в то время уже не походил на «властителя дум». Многие старые друзья отвернулись от него. Зато появились новые. В их числе юный наследник баронетского титула и изрядного состояния Перси Биши Шелли, которому вскоре, наряду с Байроном, суждено было занять одно из первых мест в английской поэзии.
Роман между Шелли и шестнадцатилетней Мэри был бурным и изобиловал теми переживаниями и приключениями, что свойствены романтичному началу XIX века и что кажутся в наши дни неестественными и нарочитыми.
Свидания, назначавшиеся у могилы Мэри Уолстонкрафт. Побег из отцовского дома вместе с Клер Клермонт, дочерью второй миссис Годвин. Преследования Хэрриет Вестбрук, жены Шелли, дочки трактирщика, на которой тот женился совсем юным.
Они не только «писали разные истории», но и жизнью своей иллюстрировали правдоподобие этих историй, сколь ни невероятными казались бы те постороннему глазу. Поэзия и трагедия в равной степени отмечали их реальную жизнь — продолжение выдуманной.
Отравилась Фанни. Утопилась Хэрриет. Шелли лишили отцовских прав на его с Хэрриет детей. Стала любовницей Байрона и родила от него дочь Клер Клермонт.
И на этом фоне совсем другая жизнь!
Байрон пишет «Чайльд Гарольда». Шелли создает несколько поэм. Его юная жена тоже пробует себя в литературе.
Обыденность изо всех сил старается сделать из них «обычных» людей, но они успешно рвут ее путы, равняя свои дела и мысли по звездам.
КАК ПОЯВИЛСЯ «ФРАНКЕНШТЕЙН»
Летом 1816 года Шелли приехали в Швейцарию. Их соседом оказался Байрон. Из-за «дождливой и ненастной погоды, стоявшей почти все лето, они вынуждены были большую часть времени проводить дома. Чтобы развлечься, Байрон предложил, чтобы каждый из них — Шелли, Мэри, сам Байрон и его лечащий врач Полидори — сочинил какую-нибудь страшную историю. Кроме Мэри, никто из них условий игры не выполнил. Впрочем, и у Мэри поначалу ничего не получилось. А как выкристаллизовалась у нее счастливая идея „Франкенштейна“ она рассказала пятнадцать лет спустя, готовя книгу для серии „Образцовые романы“:
«Лорд Байрон и Шелли часто и подолгу беседовали, а я была их прилежным, — но почти безмолвным слушателем. Однажды они обсуждали различные философские вопросы, в том числе секрет зарождения жизни и возможность когда-нибудь открыть его и воспроизвести „…“ Пока они беседовали, подошла ночь; было уже за полночь, когда мы отправились на покой. Положив голову на подушки, я не заснула, но и не просто задумалась. Воображение властно завладело мной, наделяя являвшиеся мне картины яркостью, какой не обладают обычные сны. Глаза мои были закрыты, но я каким-то внутренним взором необычайно ясно увидала бледного адепта тайных наук, склонившегося над созданным им существом. Я увидела, как это отвратительное существо сперва лежало недвижно, а потом, повинуясь некоей силе, подало признаки жизни и неуклюже задвигалось. „…“ Я не сразу прогнала ужасное наваждение; оно еще длилось. И я заставила себя думать о другом. Я обратилась мыслями к моему страшному рассказу — к злополучному рассказу, который так долго не получался!
О, если б я могла сочинить его так, чтобы заставить и читателя пережать тот же страх, какой пережила я в ту ночь!
И тут меня озарила, мысль, быстрая как свет и столь же радостная: «Придумала! То, что напугало меня, напугает и других; достаточно описать призрак, явившийся ночью к моей постели».
Она этот призрак успешно описала. Да так ярко и впечатляюще, что с 1818 года, когда «Франкенштейн» был впервые опубликован, человечество поражается ему.
* * *
Мэри Шелли прожила долгую и не очень счастливую жизнь. Умерла она в 1851 году. Написав до «Франкенштейна» несколько произведений, она и после него продолжала заниматься литературным трудом, опубликовав в 1826 году еще один фантастический роман — «Последний человек». Однако только «Франкенштейну» суждено было стать явлением мировой культуры. Почему? В чем секрет?
Однозначных и легких ответов нет. Каждая эпоха по-своему отвечает на эти вопросы. Более того, на разных географических широтах в одно и то же время ответы звучат по-разному.
Технологическую, так сказать, сторону своей удачи Мэри Шелли исчерпывающе объяснила сама:
«Творчество состоит в способности почувствовать возможности темы и в умении сформулировать вызванные ею мысли».
Явившийся в полуяви полусне летом 1816 года призрак в этом смысле М. Шелли «использовала» сполна! Однако «Франкенштейн» не остался «романом ужасов», каковых было десятки до него и каковых появилось сотни после. В том числе и в качестве подражания «Франкенштейну».
Почему? В чем секрет?
Повторим: однозначных и легких ответов нет. Но один из вариантов ответа, кажется, звучит так: Мэри Шелли удалось, «почувствовав возможность темы», запечатлеть становление характера ученого всех времен и народов, современного Прометея; она прозорливо увидела болевую точку, угадала неразрешимое и вечное противоречие, которое сопровождает человечество на всем его пути из бесконечности в бесконечность — вражду материального и духовного, «весьма мизерной реальности» и «величественных химер», кои мнятся смыслом жизни до тех пор, пока не приближаешься к ним…
Обложки книг о Франкенштейне:
Аудиокниги:
Просто книги:
Краткий пересказ. Итак, всё по порядку: в начале была классика…
ФРАНКЕНШТЕЙН
ФРАНКЕНШТЕЙН (англ. Frankenstein) - герой романа М.Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818). (Написанного под непосредственным влиянием английского готического романа конца XVIII – начала XIX века) Виктор Ф. — молодой швейцарский ученый, наделенный недюжинным талантом и ненасытной жаждой просвещения, овладевает тайной воспроизведения живой материи. Он создает человеческое существо, обладающее экстраординарной силой и выносливостью, но, пораженный его физическим уродством, способным вызывать лишь ужас, спешит сложить с себя ответственность за дальнейшую судьбу своего творения. В результате демон, или монстр, как именует его автор, отчаявшись обрести свое место среди людей, восстает против создателя и жестоко мстит ему, последовательно убивая брата, друга, невесту Ф. Употребивший свою молодость на создание демона, Ф. весь остаток жизни посвящает попыткам его уничтожить, надеясь таким образом искупить свою вину перед человечеством. Многолетние странствия приводят его к Северному полюсу, где обрывается жизнь несчастного исследователя. Но со смертью Ф. исчезает и смысл существования монстра, добровольно уходящего из отвергнувшего его мира. По наблюдению А.Елистратовой, за годы, прошедшие со времени выхода романа, имя Франкенштейна успело укорениться в английском языке для обозначения того, кто развязывает или пускает в ход силы, ускользающие из-под его контроля. Однако образ Ф. несет в себе не только пророческую мысль о возможности пагубных для человечества последствий научного прогресса, но и глубокие размышления автора о природе человека. Ужасный монстр предстает в романе в качестве двойника великого создателя. «Существо, которое я пустил жить среди людей, наделенное силой в стремлении творить зло представлялось мне моим же собственным злым началом, вампиром, вырвавшимся из гроба, чтобы уничтожить все, что мне дорого», — признается Ф. Этот «современный Прометей» познает все несовершенство божественного творения человека, несущего в себе как созидательные, так и разрушительные импульсы. Роман неоднократно инсценировался уже при жизни писательницы, а впоследствии много раз экранизировался. К сожалению, ни одна из его экранизаций, включая и последнюю с Кеннетом Браном в роли Франкенштейна и Робертом де Ниро в роли демона, не смогла передать философскую сложность и психологическую изощренность этого романа.
Иллюстрации к Франкенштейну:
Иллюстрации художника Lynd Warda:
Иллюстрации художника Berni Wrightson:
Иллюстрации художника Петра Бюрнау:
Портреты Мэри Шелли:
«Франкенштейн» - это одна из самых известных книг начала 19-го века, но при этом славе ее не позавидуешь. Хотя Франкенштейна знают почти все, многие, почти абсолютное большинство, знают НЕ ТОГО Франкенштейна. И знают по многочисленным экранизациям, ни одна из которых с оригиналом не имеют практически ничего общего. Утвердившееся уже представление о книге в миллионах умах во всем мире звучит примерно так: жил-был Франкенштейн, он был чудовищем под три метра ростом, физиономия у него была ужасная, бледная и заплатанная, да еще из висков торчали два винта, гвоздя или хотя бы болта. Так то оно так, да только этот Франкенштейн - всего лишь чудовище, монстр, творение настоящего Франкенштейна, имя которому Виктор. И книга повествует не об ужасающих перипетиях борьбы с монстром (такой зубодробильный ужастик с трупами и кровью, а еще с погонями, постоянно незаводящимися в нужное время машинами, хватающими вас за ноги мертвецами, когда вы проходите мимо и прочая штамповщина), а трагедия ученого, достигшего цели всей своей научной работы, а к тому же и всей жизни, и содрогнувшегося от содеянного. В мировой литературе это можно считать первым трагическим столкновением науки и человека, здесь впервые ставится вопрос ценности человеческой жизни по сравнению с ценностью научного открытия, вопрос внешнего по сравнению с внутренним. Встречают по одежке, а провожают по уму, так и безымянного монстра все встречали по одежке (а она у него была достаточно отталкивающей) и оказывали ему соответствующий прием. Это трагедия не только Виктора Франкенштейна и его окружающих, но и его творения. Это трагедия одиночества, трагедия противостояния всему миру в одиночку, трагедия изгоя, типичная для романтизма.
По праву это произведение называют первым научно-фантастическим. Действительно, если не брать во внимание трудов обоих Бэконов (живших совершенно в разное время, но высказывающих на удивление сходные мысли), это произведение можно со всей смелостью назвать первым гуманистическим в научной фантастике. Ведь о чем будет потом беспокоиться Жюль Верн? Об открытиях? Да. А о людях? Нет, единственное, что он с ними будет делать, это засовывать в консервные банки различной прочности. И не важно, необитаемый ли это остров, подводная лодка или же воздушный шар. Верн всегда будет делать своих героев закрытыми от окружающего мира, будет возводить непреодолимые стены между ними и окружающими. Но при этом он будет с полной уверенностью считать своих героев счастливыми. Пусть они ропщут иногда на словах на свое одиночество, но это одиночество преднамеренно, а их ропот - всего лишь показуха, как в баптистской церкви. Одиночество у Шелли совершенно другого рода. Оно нечаянно, случайно, непреднамеренно, но от этого еще более непреодолимо. Когда вы сами воздвигаете вокруг себя стены, вы знаете все их секреты, знаете, какой лазейкой можно воспользоваться, чтобы совершить побег. Когда же стены воздвигнуты не вами, вы бессильны. Такие стены воздвиг Виктор вокруг своего чудовища. А когда вы воздвигаете такие страшные стены, что сердце ваше сжимается и кровоточит, вы прикрываете глаза, даже отворачиваетесь, вы никогда не сможете к ним прикоснуться. Вы боитесь, ведь для того чтобы разрушить созданные вами стены, вам сначала надо обзавестись не менее страшным орудием. Такого орудия Виктор боится больше огня, что и становится причиной гибели всех его близких людей. Он видит только один выход: уничтожить собственное творение, освобождать его он не в силах.
Если Прометей знал, какие последствия будут иметь его действия, знал даже, что сам из-за этого пострадает, то Виктор только догадывался, в результате чего пострадал ни за что. Семь раз отмерь, а потом уж режь сколько хочешь, только не по вене.
И ещё немного иллюстраций и картинок:
Экстерьер. Любительский рисунок.
«Франкенштейн» — выдающийся памятник мировой литературы. Факт, бывший аксиомой еще лет двадцать назад, в наши дни вдруг обрел статус теоремы, которую надо доказывать и доказывать. На той, по крайней мере, территории, на которой выпало жить и думать нам, то есть в России.
Это обстоятельство от начала до конца противоестественно. И от начала до конца продиктовано сиюминутными причинами. Они потеряют свою ценность и кажущийся глубокий смысл очень скоро. Но пока родная наша страна — безликая территория, люди живущие в ней — народонаселение, а несомненные культурные ценности — сомнительны, и потому невольно приходится иметь в виду весь этот абсурд, когда пытаешься что-то сделать или сказать.
И тем не менее, тем не менее… «Франкенштейн» выдающийся памятник мировой литературы. Без знания этого романа невозможно составить полное и объективное представление об извилистых путях, которыми движется человечество в пустоте и холоде Космоса. Идеи, положенные в основу «Франкенштейна», странным образом созвучны не только тем далеким дням, когда роман писался, не только нашим и будущим после нас дням, но и дням, предшествовавшим его появлению на свет.
В этом произведении запечатлена вечная трагедия несовместимости живого и трепетного дыхания жизни и искусственных (пусть и искусных!) подделок под нее.
КТО ТАКАЯ МЭРИ ШЕЛЛИ
Создательнице литературного произведения «Франкенштейн» и образа Франкенштейна, вот уже почти двести лет являющегося своеобразным символом, было девятнадцать лет. Она родилась в семье известных английских писателей конца ХVIII века Уильяма Годвина и Мэри Уолстонкрафт, бывших в свое время «властителями дум» английского общества. Среди учеников Уильяма Годвина числились выдающиеся поэты У. Вордсворт и С. Кольридж, что о многом говорит. Мэри Уолстонкрафт прославилась пропагандой женского равноправия. Она умерла через несколько дней после рождения дочери, навсегда оставшись для той предметом поклонения. Так же, как и отец, написавший в 1793 году, за четыре года до рождения Мэри, «Исследование о политической справедливости», оказавшее огромное влияние на многих культурных людей его эпохи.
«Нет ничего удивительного в том, что я, дочь родителей, занимающих видное место в литературе, очень рано начала помышлять о сочинительстве, — отмечала позднее М. Шелли. — Я марала бумагу еще в детские годы, и любимым моим развлечением было „писать разные истории“.
Ее детство прошло в сельской местности, в Шотландии. Уильям Годвин женился во второй раз. Ему приходилось заниматься унизительной и изматывающей литературной поденщиной, чтобы прокормить многочисленную семью: Мэри, ее старшую сестру Фанни (внебрачную дочь Мэри Уолстонкрафт), сына и дочь второй миссис Годвин от первого брака, малолетнего Уильяма — плод его любви со второй миссис Годвин.
Он в то время уже не походил на «властителя дум». Многие старые друзья отвернулись от него. Зато появились новые. В их числе юный наследник баронетского титула и изрядного состояния Перси Биши Шелли, которому вскоре, наряду с Байроном, суждено было занять одно из первых мест в английской поэзии.
Роман между Шелли и шестнадцатилетней Мэри был бурным и изобиловал теми переживаниями и приключениями, что свойствены романтичному началу XIX века и что кажутся в наши дни неестественными и нарочитыми.
Свидания, назначавшиеся у могилы Мэри Уолстонкрафт. Побег из отцовского дома вместе с Клер Клермонт, дочерью второй миссис Годвин. Преследования Хэрриет Вестбрук, жены Шелли, дочки трактирщика, на которой тот женился совсем юным.
Они не только «писали разные истории», но и жизнью своей иллюстрировали правдоподобие этих историй, сколь ни невероятными казались бы те постороннему глазу. Поэзия и трагедия в равной степени отмечали их реальную жизнь — продолжение выдуманной.
Отравилась Фанни. Утопилась Хэрриет. Шелли лишили отцовских прав на его с Хэрриет детей. Стала любовницей Байрона и родила от него дочь Клер Клермонт.
И на этом фоне совсем другая жизнь!
Байрон пишет «Чайльд Гарольда». Шелли создает несколько поэм. Его юная жена тоже пробует себя в литературе.
Обыденность изо всех сил старается сделать из них «обычных» людей, но они успешно рвут ее путы, равняя свои дела и мысли по звездам.
КАК ПОЯВИЛСЯ «ФРАНКЕНШТЕЙН»
Летом 1816 года Шелли приехали в Швейцарию. Их соседом оказался Байрон. Из-за «дождливой и ненастной погоды, стоявшей почти все лето, они вынуждены были большую часть времени проводить дома. Чтобы развлечься, Байрон предложил, чтобы каждый из них — Шелли, Мэри, сам Байрон и его лечащий врач Полидори — сочинил какую-нибудь страшную историю. Кроме Мэри, никто из них условий игры не выполнил. Впрочем, и у Мэри поначалу ничего не получилось. А как выкристаллизовалась у нее счастливая идея „Франкенштейна“ она рассказала пятнадцать лет спустя, готовя книгу для серии „Образцовые романы“:
«Лорд Байрон и Шелли часто и подолгу беседовали, а я была их прилежным, — но почти безмолвным слушателем. Однажды они обсуждали различные философские вопросы, в том числе секрет зарождения жизни и возможность когда-нибудь открыть его и воспроизвести „…“ Пока они беседовали, подошла ночь; было уже за полночь, когда мы отправились на покой. Положив голову на подушки, я не заснула, но и не просто задумалась. Воображение властно завладело мной, наделяя являвшиеся мне картины яркостью, какой не обладают обычные сны. Глаза мои были закрыты, но я каким-то внутренним взором необычайно ясно увидала бледного адепта тайных наук, склонившегося над созданным им существом. Я увидела, как это отвратительное существо сперва лежало недвижно, а потом, повинуясь некоей силе, подало признаки жизни и неуклюже задвигалось. „…“ Я не сразу прогнала ужасное наваждение; оно еще длилось. И я заставила себя думать о другом. Я обратилась мыслями к моему страшному рассказу — к злополучному рассказу, который так долго не получался!
О, если б я могла сочинить его так, чтобы заставить и читателя пережать тот же страх, какой пережила я в ту ночь!
И тут меня озарила, мысль, быстрая как свет и столь же радостная: «Придумала! То, что напугало меня, напугает и других; достаточно описать призрак, явившийся ночью к моей постели».
Она этот призрак успешно описала. Да так ярко и впечатляюще, что с 1818 года, когда «Франкенштейн» был впервые опубликован, человечество поражается ему.
* * *
Мэри Шелли прожила долгую и не очень счастливую жизнь. Умерла она в 1851 году. Написав до «Франкенштейна» несколько произведений, она и после него продолжала заниматься литературным трудом, опубликовав в 1826 году еще один фантастический роман — «Последний человек». Однако только «Франкенштейну» суждено было стать явлением мировой культуры. Почему? В чем секрет?
Однозначных и легких ответов нет. Каждая эпоха по-своему отвечает на эти вопросы. Более того, на разных географических широтах в одно и то же время ответы звучат по-разному.
Технологическую, так сказать, сторону своей удачи Мэри Шелли исчерпывающе объяснила сама:
«Творчество состоит в способности почувствовать возможности темы и в умении сформулировать вызванные ею мысли».
Явившийся в полуяви полусне летом 1816 года призрак в этом смысле М. Шелли «использовала» сполна! Однако «Франкенштейн» не остался «романом ужасов», каковых было десятки до него и каковых появилось сотни после. В том числе и в качестве подражания «Франкенштейну».
Почему? В чем секрет?
Повторим: однозначных и легких ответов нет. Но один из вариантов ответа, кажется, звучит так: Мэри Шелли удалось, «почувствовав возможность темы», запечатлеть становление характера ученого всех времен и народов, современного Прометея; она прозорливо увидела болевую точку, угадала неразрешимое и вечное противоречие, которое сопровождает человечество на всем его пути из бесконечности в бесконечность — вражду материального и духовного, «весьма мизерной реальности» и «величественных химер», кои мнятся смыслом жизни до тех пор, пока не приближаешься к ним…
Обложки книг о Франкенштейне:
Аудиокниги:
Просто книги:
Краткий пересказ. Итак, всё по порядку: в начале была классика…
ФРАНКЕНШТЕЙН
ФРАНКЕНШТЕЙН (англ. Frankenstein) - герой романа М.Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818). (Написанного под непосредственным влиянием английского готического романа конца XVIII – начала XIX века) Виктор Ф. — молодой швейцарский ученый, наделенный недюжинным талантом и ненасытной жаждой просвещения, овладевает тайной воспроизведения живой материи. Он создает человеческое существо, обладающее экстраординарной силой и выносливостью, но, пораженный его физическим уродством, способным вызывать лишь ужас, спешит сложить с себя ответственность за дальнейшую судьбу своего творения. В результате демон, или монстр, как именует его автор, отчаявшись обрести свое место среди людей, восстает против создателя и жестоко мстит ему, последовательно убивая брата, друга, невесту Ф. Употребивший свою молодость на создание демона, Ф. весь остаток жизни посвящает попыткам его уничтожить, надеясь таким образом искупить свою вину перед человечеством. Многолетние странствия приводят его к Северному полюсу, где обрывается жизнь несчастного исследователя. Но со смертью Ф. исчезает и смысл существования монстра, добровольно уходящего из отвергнувшего его мира. По наблюдению А.Елистратовой, за годы, прошедшие со времени выхода романа, имя Франкенштейна успело укорениться в английском языке для обозначения того, кто развязывает или пускает в ход силы, ускользающие из-под его контроля. Однако образ Ф. несет в себе не только пророческую мысль о возможности пагубных для человечества последствий научного прогресса, но и глубокие размышления автора о природе человека. Ужасный монстр предстает в романе в качестве двойника великого создателя. «Существо, которое я пустил жить среди людей, наделенное силой в стремлении творить зло представлялось мне моим же собственным злым началом, вампиром, вырвавшимся из гроба, чтобы уничтожить все, что мне дорого», — признается Ф. Этот «современный Прометей» познает все несовершенство божественного творения человека, несущего в себе как созидательные, так и разрушительные импульсы. Роман неоднократно инсценировался уже при жизни писательницы, а впоследствии много раз экранизировался. К сожалению, ни одна из его экранизаций, включая и последнюю с Кеннетом Браном в роли Франкенштейна и Робертом де Ниро в роли демона, не смогла передать философскую сложность и психологическую изощренность этого романа.
Иллюстрации к Франкенштейну:
Иллюстрации художника Lynd Warda:
Иллюстрации художника Berni Wrightson:
Иллюстрации художника Петра Бюрнау:
Портреты Мэри Шелли:
«Франкенштейн» - это одна из самых известных книг начала 19-го века, но при этом славе ее не позавидуешь. Хотя Франкенштейна знают почти все, многие, почти абсолютное большинство, знают НЕ ТОГО Франкенштейна. И знают по многочисленным экранизациям, ни одна из которых с оригиналом не имеют практически ничего общего. Утвердившееся уже представление о книге в миллионах умах во всем мире звучит примерно так: жил-был Франкенштейн, он был чудовищем под три метра ростом, физиономия у него была ужасная, бледная и заплатанная, да еще из висков торчали два винта, гвоздя или хотя бы болта. Так то оно так, да только этот Франкенштейн - всего лишь чудовище, монстр, творение настоящего Франкенштейна, имя которому Виктор. И книга повествует не об ужасающих перипетиях борьбы с монстром (такой зубодробильный ужастик с трупами и кровью, а еще с погонями, постоянно незаводящимися в нужное время машинами, хватающими вас за ноги мертвецами, когда вы проходите мимо и прочая штамповщина), а трагедия ученого, достигшего цели всей своей научной работы, а к тому же и всей жизни, и содрогнувшегося от содеянного. В мировой литературе это можно считать первым трагическим столкновением науки и человека, здесь впервые ставится вопрос ценности человеческой жизни по сравнению с ценностью научного открытия, вопрос внешнего по сравнению с внутренним. Встречают по одежке, а провожают по уму, так и безымянного монстра все встречали по одежке (а она у него была достаточно отталкивающей) и оказывали ему соответствующий прием. Это трагедия не только Виктора Франкенштейна и его окружающих, но и его творения. Это трагедия одиночества, трагедия противостояния всему миру в одиночку, трагедия изгоя, типичная для романтизма.
По праву это произведение называют первым научно-фантастическим. Действительно, если не брать во внимание трудов обоих Бэконов (живших совершенно в разное время, но высказывающих на удивление сходные мысли), это произведение можно со всей смелостью назвать первым гуманистическим в научной фантастике. Ведь о чем будет потом беспокоиться Жюль Верн? Об открытиях? Да. А о людях? Нет, единственное, что он с ними будет делать, это засовывать в консервные банки различной прочности. И не важно, необитаемый ли это остров, подводная лодка или же воздушный шар. Верн всегда будет делать своих героев закрытыми от окружающего мира, будет возводить непреодолимые стены между ними и окружающими. Но при этом он будет с полной уверенностью считать своих героев счастливыми. Пусть они ропщут иногда на словах на свое одиночество, но это одиночество преднамеренно, а их ропот - всего лишь показуха, как в баптистской церкви. Одиночество у Шелли совершенно другого рода. Оно нечаянно, случайно, непреднамеренно, но от этого еще более непреодолимо. Когда вы сами воздвигаете вокруг себя стены, вы знаете все их секреты, знаете, какой лазейкой можно воспользоваться, чтобы совершить побег. Когда же стены воздвигнуты не вами, вы бессильны. Такие стены воздвиг Виктор вокруг своего чудовища. А когда вы воздвигаете такие страшные стены, что сердце ваше сжимается и кровоточит, вы прикрываете глаза, даже отворачиваетесь, вы никогда не сможете к ним прикоснуться. Вы боитесь, ведь для того чтобы разрушить созданные вами стены, вам сначала надо обзавестись не менее страшным орудием. Такого орудия Виктор боится больше огня, что и становится причиной гибели всех его близких людей. Он видит только один выход: уничтожить собственное творение, освобождать его он не в силах.
Если Прометей знал, какие последствия будут иметь его действия, знал даже, что сам из-за этого пострадает, то Виктор только догадывался, в результате чего пострадал ни за что. Семь раз отмерь, а потом уж режь сколько хочешь, только не по вене.
И ещё немного иллюстраций и картинок:
Экстерьер. Любительский рисунок.
Комментарии14
