Всё меняется с приходом осени, и лишь железная дорога остаётся неизменной. Так же тянутся вдаль рельсы, похожие на позвонки неведомых, бесконечно длинных рептилий. Так же идут вдаль поезда, подчиняясь лишь указаниям семафора. Также машут им вслед ветви деревьев, вот только пыльная зелень сменилась багрянцем и золотом, а те, в свою очередь, готовятся уступить место серо-коричневым тонам поздней осени и приближающейся зимы.
Дорога живёт своей, никому не понятной жизнью. Ей нет дела до смены времён года, до смены лет и веков. Ей нет дела до людей, смотрящих на неё и идущих по ней. Ей нет до себя и до сказок, рождающихся из стука колёс, шелеста травы и листьев, пения ветра в проводах. Она просто есть и ей нет дела до того, зачем она нужна, да и нужна ли вообще.
