В мае 1917 года сгорела почти половина Барнаула. Это стало поводом для разработки первого в России плана утопического «города-сада». Город был бы в форме солнца, бульвары – его лучами. В нём люди жили бы в собственных домах с большим участком земли, фабрики вынесены в сельскую местность. В 1922-м большевики начали строить «город-сад», но с приходом сталинизма проект был остановлен.
Центр Алтая город Барнаул в начале ХХ века бурно рос. Его основу составляли разного рода «несогласные» Российской империи – старообрядцы, ссыльные, национальные и религиозные меньшинства. Разумеется, в городе с таким составом населения не мог не зародиться русский утопизм.
В Барнауле в одном из первых городов России был принят Генплан – весной 1914 года. Он предусматривал развитие всей городской инфраструктуры, строительство электростанций, проведение водопровода и канализаций, мощение улиц, проведение трамвая. В два раза должно было вырасти число учебных заведений. Но сначала Первая мировая «заморозила» реализацию Генплана, а потом «великий пожар Барнаула».
2 мая 1917 рано утром возник пожар и через несколько часов практически весь город превратился в колоссальный костёр. Полностью выгорело 60 кварталов, 25 улиц, более тысячи жилых и общественных зданий. Заживо сгорели 34 человека. Более 15 тысяч человек остались без крова (население Барнаула тогда составляло около 60 тысяч).
Встала необходимость отстраивать город заново. Пожар 1917 года стал символическим рубежом в его истории. Правившие в то время в Барнауле эсеры «воспользовались случаем» и предложили сделать на месте пепелища первый в России «город сад» – русскую Утопию.
Ещё в самом начала XX столетия в мировой градостроительной практике повсеместной популярностью стали пользоваться идеи англичанина Э. Говарда. В 1902 году книга Говарда «Города-сады будущего» разошлась по всему миру миллионными тиражами. Автор предлагал принципиально новые схемы градостроительства. При этом в книге были даны подробные графические планы-схемы, по которым Говард и предлагал создавать новые городские пространства.
«Город-сад рассматривался как образец нового города, где планомерно устроенное поселение располагалось на дешёвой земле, принадлежащей общине. Это исключало земельную спекуляцию. Социальной подоплекой дезурбанистического расселения в городах-садах был протест против нечеловеческих условий жизни в крупнейших европейских городах с их скученностью, антисанитарией и прочими пороками».
Идеи Говарда стали весьма популярными в России, особенно в левой среде, в общинах толстовцах и сектантов (в частности, молокан и духоборов). На Алтае имя английского утописта тоже было хорошо известно. Так, 6-7 марта 1914 года в газете «Жизнь Алтая» была опубликована статья «Города будущего, города-сады». Автора статьи увлекла идея англичанина создать проект жизнеустройства, в котором бы сочетались все положительные стороны жизни как города, так и деревни:
«Сосредоточенная в городах заводская и фабричная промышленность портит воздух копотью, дымом и загрязняет землю отбросами. А в конечном итоге – страшное развитие болезненности и смертности, худосочные дети и общее физическое вырождение населения».
В 1915 году в Барнауле был открыт филиал русского общества городов-садов. Председателем общества стал управляющий алтайской железной дорогой А.М. Ларионов.
Уже через четыре месяца после пожара (в сентябре 1917 года) участники проекта распространили пространную анкету среди населения. В преамбуле анкеты было написано:
«Основная задача города-сада – правильное решение жилищной проблемы, то есть предупреждение такой скученности населения, которая гибельна для его здоровья. Задача нового проекта – обеспечить каждой семье здоровые жилищные условия. Поэтому безусловно воспрещается постройка многоэтажных домов с массой квартир и вообще должна быть уничтожена эксплуатация человека человеком в жилищной нужде. Каждая семья, к какому бы классу она не принадлежала, должна располагать небольшим участком земли с домом, садом и огородом».
Цель анкетирования была четко сформулирована: «Собрать материалы о желающих селиться в городе-саде для дальнейших шагов по выработке типа застройки».
В анкете желающим обустроиться в городе-саде предъявлялось восемь основных требований, без положительного решения даже одного из указанных пунктов претендент не должен принимать участия в данном проекте:
1.Участки под строительство жилого комплекса предлагались размером в 200 квадратных саженей (если учесть, что одна сажень равна 2 м 13 см, то участок должен был быть около 820 кв. м).
2.Жилые здания не должны были превышать два этажа.
3.Один дом – одна семья.
4.4/5 площади должно было быть абсолютно свободно от построек и находиться под садом, огородом, цветником, хвойными насаждениями.
5.Земельный участок по плану нельзя обносить забором.
6.Скот и птицу разрешалось держать только в закрытых помещениях.
7.Нельзя весь участок использовать в качестве огорода.
8.Каждый дом должен иметь свою индивидуальность и неповторимость.
Барнаульский город-сад должен был занять территорию в 9 гектаров. Центром нового города предполагалось сделать идеально круглую площадь, от которой отходило бы шесть колоссальных по длине симметричных радиусов-бульваров. Площадь должна была напоминать солнце, бульвары – солнечные лучи. Радиус по плану – один километр. По периметру площадь предполагалась обсадить зелеными насаждениями, преимущество отдавалось деревьям. Периметры всех шести бульваров также мыслились утопающими в зелени цветников и кустарников. Проектировщики, намечая общие черты нового градостроительного пространства, надеялись на долговечность не только строений, но и зеленых насаждений. Отсюда особое внимание хвойным деревьям, так как ель, сосна, лиственница растут более двухсот лет.
По плану городской общественный транспорт предполагалось пустить только по бульварам, при этом машинам запрещалось проезжать на кольцевые улицы, так как эти улицы представляли собой парковую заповедную зону. Грузовой транспорт в обязательном порядке предполагалось пускать в объезд сада-города.
Встал вопрос о строительной площадке. Решено было для ускорения реализации замысла сосредоточить строительство на новой, еще не входящей в инфраструктуру города, территории. Строительство нового жилья должно было осуществиться очень быстрыми темпами, так как основная часть населения осталась без крова. Земля на севере и востоке от основной части Барнаула была значительно дешевле и доступнее для строительства. Центральную часть выгоревшего города перепланировать не удалось: затраты на реализацию оказывались по подсчетам слишком высокими.
Детальная планировка с учетом особенностей местности и ландшафта завершилась лишь к 1922 году – в планы вмешалась Гражданская война. Однако большевики продолжили дело эсеров, хотя те к тому времени уже числились врагами советской власти. Большевики стали дорабатывать план города-сада.
Постройки должны были образовывать всё новые и новые круги, где каждый последующий круг – больше предыдущего. При этом круговые улицы так же по периметру мыслилось обсадить деревьями и кустарниками. А весь город-сад по огромному радиусу должен был быть окружён небольшими участками сохранившихся лесов, создавая зелёный пояс.
Далеко за пределами проектируемого города, с трёх его сторон, предлагалось проложить дополнительные железные дороги, и только за железнодорожными путями градостроители мыслили возведение будущих фабрик и заводов.
Планировалось создать целостную городскую инфраструктуру нового образца: больницы, школы, магазины, увеселительные учреждения, дошкольные учреждения, театры, библиотеки, музеи. Но главное во всём плане – зелёные насаждения и малая этажность зданий. Каждый двор частных застроек, каждый двухэтажный дом и с лицевой, и с торцовых сторон, и со стороны дворов должны были утопать в зелени.
Реализация плана строительства города нового типа предусматривалась молниеносная, так как положение населения и после пожара 1917 года, и после Гражданской войны и периода военного коммунизма было безвыходным. Но с самого начала план стал реализовываться с огромным трудом. Застройка шла хаотично, без соблюдения проектных требований, часто происходил самозахват участков.
Но часть городского населения всё же приступила к планомерной застройке города-сада, хотя и здесь строительство велось лихорадочно быстро, не капитально. Строились едва пригодные для житья домики, хибары, жалкие лачуги.
Городские власти отказались финансировать новое градостроительство. В конечном итоге были намечены лишь контуры улиц по плану города-сада. Просуществовали они около десяти лет.
С приходом к власти сталинистов в конце 1920-х реализация города-сада прекратилась. А с началом индустриализации Барнаулу отвели противоположную судьбу – стать городом-заводом. В 1932 году город был включен в общероссийский план развития индустриализации всей страны. Как и подавляющее большинство городов СССР, Барнаул теперь ждала не утопия, а антиутопия.