Основополагающими документами по боевому применению торпедных катеров были временный Боевой устав Морских Сил РККА 1937 г. (БУ МС 37) и Наставление по боевой деятельности торпедных катеров (НБТКА). В них отмечалось основное назначение катеров: нанесение торпедных ударов по боевым кораблям и транспортным судам противника. Кроме того, говорилось, что торпедные катера могут быть использованы для противолодочной обороны эскадры, поддержки дозоров, постановки дымовых завес и быстрой переброски диверсионных и десантных групп. На основании этих положений в процессе боевой подготовки главное внимание личного состава сосредоточивалось на отработке стрельб по крупным быстроходным боевым кораблям и судам. Однако уже в первые дни Великой Отечественной войны, вместо ожидаемых атак больших кораблей и транспортов противника, черноморским катерникам пришлось решать новые задачи. Надводные корабли противника не решались на активные действия на наших коммуникациях. Однако и советские торпедные катера, базирующиеся в Очакове и Севастополе, не могли выходить на вражеские коммуникации между Сулиной и Констанцей, так как расстояние до этого района значительно превышало их тактический радиус.
В период обороны Одессы (5 августа - 16 октября 1941 г.), а затем и Севастополя (30 октября 1941 г. - 4 июля 1942 г.), основными задачами торпедных катеров были: постановка дымовых завес для прикрытия боевых кораблей и транспортных судов от вражеского артиллерийского огня при входе и выходе их из Одессы и Севастополя; участие в конвоировании судов на коммуникациях Одесса-Севастополь; несение дозорной службы с одновременным поиском подводных лодок самостоятельно или совместно с катерами-охотниками МО-4; разминирование фарватеров от донных неконтактных мин взрывами глубинных бомб.
Выполнение этих задач требовало от командования, штабов соединений и, особенно, от непосредственных исполнителей, поиска новых тактических приемов и способов действий. К примеру, во время предвоенной боевой подготовки катерники приобрели навыки в тактических приемах постановки дымовых завес при атаках кораблей в море. Однако постановка дымзавес на подходных к военно-морским базам фарватерах в 1941 и 1942 годах производилась под прицельным огнем противника, причем, возможностей маневрировать курсами не имелось. Поэтому командирам катеров пришлось произвести десятки экспериментов, в результате чего был найден наилучший вариант: сбивать прицельный огонь, маневрируя только скоростями. При неподвижном заградительном огне катера на короткое время скрывались за дымзавесой и, как только противник прекращал обстрел, они на высокой скорости продолжали ставить дымы. Следует сказать, что новый тактический прием постановки дымзавес применялся и в последующем, когда катерам приходилось действовать вблизи берега, в стесненных для маневрирования условиях.
Наиболее трудным оказалось изыскание тактических приемов, когда торпедные катера являлись в конвоях единственными кораблями охранения и вынуждены были защищать транспортные суда от ударов вражеских самолетов.
Эффективными были действия торпедных катеров в борьбе с субмаринами, идущими под перископом или в надводном положении. В таких случаях, используя высокую скорость, катерники немедленно атаковали их и заставляли уходить с курса конвоев. Для уничтожения неконтактных мин применялись глубинные бомбы. Бомбометание заминированных водных участков производилось группами, состоявшими из 2-4 катеров.
Задачи, решаемые советскими торпедными катерами, расширились с осени 1942 года. К этому моменту общая обстановка на Черноморском театре резко изменилась в худшую для нас сторону. Противник захватил Крымский и Таманский полуострова, на которых остались аэродромы, порты и базы.
Немцы продолжали наращивать свои морские и воздушные силы, действовавшие на наших коммуникациях и наносящих удары по базам на побережье Кавказа, где сосредоточились корабли Черноморского флота. К концу 1942 года вражеский флот на Черном море пополнился семью канонерскими лодками, 15 торпедными катерами, 11 подводными лодками, более чем сотней быстроходных десантных барж (БДБ), 130 катерами тральщиками и сторожевиками. В это же время между портами Крыма и Таманского полуострова противник вел интенсивную переброску войск и боевой техники. Естественно, что все это вызвало рост напряженности боевых действий торпедных катеров. Так, с июля 1942 г. по март 1943 г. на наших прибрежных коммуникациях, в первую очередь между Туапсе и Сухуми, где был явный недостаток противолодочных сил, вражеские подводные лодки развернули большую активность. В борьбу с ними включились торпедные катера. Располагаясь на базе в Туапсе и частью сил в Сочи, они на высокой скорости строем фронта производили поиск подлодок по курсу движения наших конвоев, а также выполняя профилактическое бомбометание, загоняя субмарины на глубину и не допуская их всплытия с целью атаки. Такой способ оказался действенным. В заданном районе катера выполняя по нескольку галсов, облегчая действия, сопровождавших конвои, сил охранения.
В одно время подводные лодки противника в темное время суток стали обстреливать из орудий идущие по прибрежной железной дороге поезда. По предложению командира дивизиона капитан-лейтенанта В.А. Рыбакова их стали конвоировать торпедными катерами. Последние следовали вдоль берега уступом, несколько впереди поезда, но с одинаковой скоростью с ним, вынуждая противника уходить на глубину. При этом удаленность торпедных катеров от берега определялась возможностями артиллерийских систем, установленных на подводных лодках. Угроза обстрелов наших железнодорожных составов катерниками была ликвидирована.
Стоит остановиться и на ударах торпедных катеров по кораблям и транспортным судам, стоящим в портах. Такие удары назывались набеговыми действиями. Следует сказать, что в межвоенные годы многие специалисты считали набеги катеров на хорошо защищенные порты практически невозможными. В мирное время отработке таких задач не уделялось необходимого внимания. «БУ МС 37» предусматривал лишь нападение в ходе войны на якорную стоянку кораблей. Однако боевые действия внесли в теоретические положения соответствующие коррективы. Обстановка на Черном море требовала от торпедных катеров нанесения ударов по кораблям, находившимся не только на рейдах. Первыми такую задачу выполнили экипажи отряда торпедных катеров старшего лейтенанта К. Кочиева, который разработал план набега на ялтинский порт. Командир 2-й бригады торпедных катеров С.С. Савин одобрил этот план. В ночь на 14 июня 1942 г. командир отряда на катере типа Д-3 вышел в море. Переход, длившийся семь с половиной часов, прошел благополучно. На подходе к порту катер сбавил ход до самого малого, включил глушители и с дистанции 1.5 кабельтова (270 м) атаковал торпедой баржу и потопил ее. Противник открыл по Д-3 сильный артиллерийско-пулеметный огонь. Отвечая стрельбой из пулеметов и прикрываясь дымзавесой, катер вышел из зоны обстрела и благополучно прибыл в базу.
Этот успех был достигнут в результате внезапности и тактически грамотных действий с К. Кочиева. Через три дня он на катере типа СМ-3 вместе с Д-3 вышел из Анапы в повторный набег на ялтинский порт, где, по данным авиаразведки, находились надводные корабли и подводная лодка. В 03 ч 45 мин у мыса Айтодор был обнаружен дозорный торпедный катер противника, который сделал световыми сигналами запрос и лег на параллельный курс. Боцман катера СМ-3 по приказанию командира, отвечая на запрос, делал перебои, изображая неисправность сигнального фонаря. Хитрость удалась. Приняв советские катера за свои, вражеский катер прибавил скорость. Определив, что проход в боковом заграждении открыт, командир отряда приказал торпедировать стоявшие у причала корабли. Впоследствии было установлено, что в результате атаки был потоплен буксир, повреждены подводная лодка и портовые сооружения. Опомнившись, фашисты открыли по катерам артиллерийский и пулеметный огонь, освещая их прожекторами. Маневрируя, отстреливаясь и прикрываясь дымзавесами, катера отошли в море. СМ-3 получил около 80 пробоин, пять человек из его экипажа было убито и трое ранено.
После восстановления боеспособности СМ-3 и Д-3 2 августа 1942 года вышли из Анапы в Феодосийский залив, где, по данным разведки, в бухте Двуякорной находились транспортные суда, прикрываемые береговой артиллерией и корабельными дозорами. Это мешало достижению внезапности. Однако погода (ветер северо-западный, 5-6 баллов, видимость - менее километра) помогла катерникам скрытно обойти дозоры. Вблизи берега, занятого немцами, они незамеченными подошли к бухте Двуякорной и произвели атаку двух барж, стоявших на якорях, и потопили их.
После оставления Анапы и Новороссийска катера Г-5 были перебазированы под Геленджик. Противник для перевозки воинских грузов морским путем активно использовал Анапу, порт которой имел мелководную акваторию. Эта особенность порта, а также огонь береговой и корабельной артиллерии значительно осложняли действия катеров, однако они, проявляя отвагу, инициативу и находчивость, прорывались в порт и топили вражеские суда. Только за один год, начиная с июня 1942-го, враг потерял 16 барж, груженных техникой, оружием и живой силой. Систематические набеги торпедных катеров вынудили немцев значительно сократить объемы перевозки морским путем оружия, войск и боеприпасов. Успех черноморцев в этом важном виде боевой деятельности мог быть значительно большим, при условии участия в набегах не двух-трех катеров, а десятков. Но потребность флота в них для выполнения других задач была также очень высокой. Например, в августе и сентябре 1942 года из 425 выходов катера 1-й бригады, только 42 выхода произвели для набеговых действий, а остальные - для конвоирования транспортов (176), различных перевозок (127), прикрытия дымзавесами портов (64) и т. д.
После захвата нашими десантниками в феврале 1943 года плацдарма под Новороссийском (Малая земля), торпедные катера использовались в конвоях на участке Геленджик-Мысхако. Важность выполнения этой задачи определялась тем, что жизнеспособность и успех боевой деятельности десантных войск на Малой земле находились в прямой зависимости от регулярного их снабжения по единственной морской коммуникации.
Торпедным катерам пришлось заново отрабатывать самостоятельные и совместные, с малыми охотниками МО, действия в период конвоирования судов. Тактика самостоятельных действий сводилась к следующему: обогнав вышедший из Геленджика конвой, они занимали линию дозора с целью недопущения прорыва противника за нее. С появлением вражеских кораблей катера стремительно атаковали их и срывали попытки помешать движению конвоя или выгрузке личного состава, вооружения и боеприпасов. При этом ставились дымовые завесы. Фашисты не решались их пересекать, опасаясь внезапного удара. Подобная тактика давала нашим катерникам возможность самостоятельно срывать замыслы превосходящего в силах противника, не допуская его к конвою на дистанцию торпедной и артиллерийской стрельбы. Катера типа МО являлись главным средством ведения артиллерийского боя. Закончив высадку личного состава на плацдарм, они располагались в центре линии дозора, а торпедные катера - справа и слева от них. Когда противник, связав боем наши сторожевые катера, частью сил стремился обойти дозор, в дело вступали торпедные катера, перехватывая врага и вынуждая его отходить в море.
В мае 1943 года в состав ЧФ прибыли шесть катеров, имеющие на вооружении установки РС (М-8-М), позволявшие поочередно или залпом выпускать 24 реактивных снаряда калибра 82 мм. Наличие на катерах трех боекомплектов делало их мощным средством борьбы с морским и наземным противником. Обладая опытом набеговых действий, черноморцы достаточно быстро освоили приемы нанесения огневых ударов реактивными снарядами по наземным объектам: скоплениям вблизи берега живой силы и техники, артиллерийским батареям, прожекторам, самолетам на аэродромах и др. Основная тактика действий сводилась к следующему: ударная группа из двух-четырех катеров вела огонь РС-ами, а 2-4 торпедных катера прикрывали ее дымзавесами и отвлекали внимание противника на себя. Именно таким способом в начале июня 1943 года в районе Южной Озерейки они нанесли удар по артиллерийской батарее и вывели ее из строя. Не менее результативные удары катера систематически наносили по аэродрому, анапскому порту и другим важным объектам. Гораздо труднее было бороться с небольшими высокоманевренными морскими целями, такими как вражеские торпедные и сторожевые катера и быстроходные десантные баржи. Однако черноморцы нашли способ поражать и такие цели, применяя залповый огонь.
Особенно эффективными были совместные действия торпедных и артиллерийских катеров против вражеских транспортов и малых судов в период освобождения Крыма весной 1944 года. В отличие от ударов по береговым целям в морских боях главной ударной силой были торпедные катера, а катера с РС-ми поддерживали их своим огнем. Дело в том, что в тот период враг усиленно охранял все транспортные суда. Чтобы сблизиться с ними на дистанцию 200-500 м, торпедным катерам нужно было преодолеть сопротивление кораблей охранения и выйти для атаки на курсовых углах 60-100°. Только такие малые дистанции и большие курсовые углы торпедного залпа обеспечивали наибольшую вероятность поражения цели, имевшей длину в подводной части 30-40 м, т. е. в 4,5-6 раз меньшую по отношению к той, которая предусматривалась довоенными правилами, таблицами стрельб и катерными прицелами. Для стрельбы же реактивными снарядами, курсовой угол и дистанция не имели такого принципиального значения. Поэтому катера с реактивными установками обычно располагались на острых курсовых углах и первыми завязывали бой с охранением, свободно маневрируя и оттягивая его на себя. Это позволяло торпедным катерам относительно спокойно сближаться с транспортом и с короткой дистанции топить его.
Как было сказано выше, торпедные катера привлекались для осуществления минных постановок в водах, контролируемых противником, на его фарватерах и у баз. Задача постановки мин оказалась для них новой и неожиданной. А поскольку пришлось ставить мины всех образцов, начиная с донных неконтактных и кончая якорными речными, то одновременно с отработкой способов действий, следовало решать многие технические вопросы размещения, крепления и сбрасывания мин за борт. От командиров требовали максимальной точности постановки мин в заданных точках (именно точках, а не районах) с соблюдением скрытности действий, а также недопущения боевого соприкосновения с противником. Чтобы выполнить все эти условия, пришлось решить целый комплекс технических и тактических проблем, начиная с тщательной подготовки весьма скудного навигационного оборудования катеров (всего два магнитных компаса), двойного определения девиации (с минами и без них) и кончая отработкой боевого обеспечения.
Первая постановка осуществлялась у Анапы и в Керченском проливе в ночь с 24 на 25 мая 1943 года 10-ю торпедными катерами, на каждом из которых было по четыре 500-килограммовых донных неконтактных мины. Их прикрывали 5 торпедных, 3 катера с реактивными установками и 2 катера типа МО. В период постановки мин ставились дымовые завесы. Два самолета МБР-2 отвлекали внимание противника бомбометанием по заранее намеченным береговым объектам - зенитным батареям. Через восемь дней стало известно, что на поставленных минах в Керченском проливе подорвались и затонули буксир, большая сухогрузная баржа и тральщик.
После первой успешной минной постановки по приказанию Наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова с 14 июня по 28 августа 1-ая и 2-ая бригады торпедных катеров произвели еще 15 постановок большей частью контактных мин в Керченском проливе и на прибрежной коммуникации, идущей от него к Анапе. Всего было поставлено 456 мин и 160 минных защитников, которые вынудили противника усилить траление, привлекая для этого большое количество тральщиков и кораблей охранения. Фашистам даже приходилось иногда закрывать фарватеры, что отрицательно влияло на интенсивность перевозок воинских грузов.
Широко использовались торпедные катера в десантных действиях Черноморского флота. В довоенные годы считалось, что торпедные катера могут быть лишь средством быстрой переброски диверсионных и десантных групп. Эти теоретические положения подтвердились в период Керченско-Феодосийской десантной операции, но в дальнейшем их задачи значительно усложнились. Так, в Новороссийской десантной операции осенью 1943 года, главными из них были: разрушение и подавление огневых средств, расположенных на молах и берегу; уничтожение стального троса, преграждавшего вход в порт; уничтожение двух секций боно-сетевого заграждения внутри порта (противоторпедные сети, подвешенные на металлических шарах - «бочках»), Без успешного решения этих задач не могло быть и речи о высадке в порт, поэтому создавались специальные группы катеров: для ликвидации заграждений, атаки огневых средств на молах и на берегу, прорыва в порт. Катерники тщательно готовились к предстоящей операции. Самым сложным, оказалось «заставить» торпеды взрываться не при лобовом ударе о цель, а при погашении инерции на пологом берегу. Много экспериментов проделали моряки, чтобы найти способ подрыва преграждавшего вход в порт стального троса тралпатронами, а также уничтожения металлических шаров - «бочек» в порту. Все эти и другие весьма сложные технические проблемы (в том числе и такая, как буксировка быстроходными катерами катеров типа КМ и лимузинов), были решены. Немало труда катерники вложили в поиски наиболее эффективных тактических приемов действий, которые должны выполняться в считанные секунды.
После осуществления подготовительных мероприятий отряд боевого обеспечения (27 торпедных, 4 с реактивными установками, 2 типа КМ и 2 рейдовых катера) совершил скрытный переход и занял исходное положение. В 2 ч 44 мин 10 сентября начался бой за высадку десанта. Сразу же к входу в порт устремились группы разграждения. Они перебили трос, натянутый под водой между молами, уничтожили внутри порта большую часть металлических шаров - «бочек», поддерживавших противоторпедные сети. Одновременно 7 катеров нанесли торпедные удары по дотам на молах, разрушив почти все из них. Взрывами торпед было уничтожено много огневых точек и на берегу. Таким образом, главную задачу моряки выполнили успешно: ликвидировали наиболее опасные заграждения, мощные огневые средства на молах и на берегу. Было разрушено 22 дота и дзота, уничтожены 1 прожектор и 10 огневых точек, что позволило десантным отрядам осуществить высадку.
Катерники проявляли массовый героизм и мастерство. Вот один из примеров. У входных ворот в Новороссийский порт противник осветил прожектором катер лейтенанта Б.М. Першина и подбил его артогнем. Шедший рядом с ним торпедный катер лейтенанта Г.Ф. Майстеровича круто развернулся и выпустил торпеды в расположение прожектора и огневой точки. Через несколько секунд раздался мощный взрыв, прожектор потух и огонь прекратился. Эти разумные действия офицера оказали неоценимую услугу десантным отрядам: они уже не подвергались губительному кинжальному огню у входа в порт.
Особенно отличились катерники в ночь на 11 сентября, когда противник, оправившись от первых ударов и подтянув резервы, оказал сильное противодействие десантникам, многослойным огнем прикрывая подходы к порту, чтобы не допустить доставки туда войск второго эшелона. О какой-либо внезапности не могло быть и речи. Только смекалка и мужество черноморцев позволили им прорываться через «ворота смерти» (так назвали тогда кипящий от взрывов снарядов вход в порт) и доставлять пополнение. Командиры катеров применяли при этом такой способ: полным ходом шли по направлению к порту, на подходах к которому фашисты сосредоточивали максимум огня. Но с приближением к огневой завесе катера резко поворачивали к молу, стопорили ход. При этом враг терял их из виду, ослаблял или совсем прекращал огонь. Воспользовавшись этим, моряки успевали на большой скорости врываться в порт. Несмотря на потери, катерники сумели за одну ночь, с боем, высадить в порт 360 морских пехотинцев.
В последующих десантных действиях командование флота использовало эти катера как мобильные и надежные силы не только в целях боевого обеспечения, но и для самостоятельной высадки передовых отрядов. Так, 19 сентября, когда войска 318-й стрелковой дивизии вели бои на подступах к Анапе, торпедные катера, при поддержке артиллерийских катеров, прорвались к молу и высадили роту автоматчиков морской пехоты, которые быстро очистили порт от фашистов. В ночь на 27 сентября торпедными катерами с боем были высажены передовые отряды этой бригады в количестве 542 человек вблизи озера Соленое. Следует заметить, что в районе этого озера, впервые в практике торпедных катеров, пришлось высаживать десант днем, и под сильным огнем. Но и в таких условиях катерники, рассредоточившись по фронту, сумели высадить десантников без потерь, хотя сами и понесли потери в людях.
Немало новых тактических приемов было применено офицерами торпедных катеров в Керченско-Эльтигенской десантной операции. В мелководном Керченском проливе наши моряки нашли способ преодолевать противокатерные минные заграждения на больших скоростях и наносить удары по превосходящим силам, состоявшим из специальных артиллерийских БДБ, сторожевых и торпедных катеров. Используя торпедное оружие, они потопили и повредили 12 судов противника.
В годы войны торпедные катера Черноморского флота нашли широкое боевое применение. Во время обороны Одессы и Севастополя они несли дозорную службу, прикрывали дымовыми завесами боевые корабли при входе и выходе их из баз, участвовали в конвоировании наших судов и борьбе с вражескими подводными лодками, уничтожали донные неконтактные мины. Во время обороны Кавказа совершенствовалась тактика ударов торпедных катеров по защищенным портам и рейдам, конвоирования, использования их в десантных действиях и минных постановках. В период наступательных боев дальнейшее развитие получили совместные удары торпедных и артиллерийских катеров по кораблям противника на коммуникациях. 12 катерников за отвагу и мужество были удостоены высокого звания Героя Советского Союза, сотни матросов, старшин и офицеров награждены орденами и медалями.