Завоевание территории советского Заполярья занимало одно из важных мест в фашистском плане войны с нашей страной. Стратегической целью германского наступления на Севере были захват Кировской ж/д, города Мурманска с его незамерзающим портом, военно-морской базы «Полярный», п-ов Среднего и Рыбачьего, всего Кольского полуострова. Для осуществления своих планов фашистское командование предполагало широко использовать морские перевозки. Они приобретали для противника решающее значение, так как на севере Норвегии и Финляндии отсутствовали железные дороги, а шоссейных дорог было мало. Роль морских коммуникаций настолько возросла, что без них враг не мог вести боевые действия ни своими сухопутными войсками, ни военно-морскими силами. Кроме того, от устойчивости морских сообщений очень зависела и военная промышленность Германии: 70-75% никеля поставлялось из северных районов Скандинавии.
Для морских перевозок немцы использовали большую часть своего и почти весь норвежский (торговый и рыбопромысловый) флот, а для обеспечения устойчивости коммуникаций привлекали значительные силы кораблей охранения, самолетов-истребителей.
Нарушение вражеских морских сообщений с самого начала войны стало одной из основных задач нашего Северного флота (СФ), в решении которой принимала активное участие и его авиация. Боевое использование авиации осложнялось из-за физико-географических условий. Полярные ночи и дни отрицательно сказывались на работоспособности летного состава. Наличие большого количества глубоководных фьордов, бухт, а также островов и высокого скалистого побережья, создавали противнику благоприятные условия для формирования конвоев и перехода их морем, одновременно затрудняя применение против них мин, низких торпедоносцев (в годы войны авиация флотов имела так называемые низкие и высотные торпедоносцы: низкие торпедоносцы осуществляли атаку на корабли на высотах 20-50 м, торпедируя с высоты 25-30 м; высотные сбрасывали торпеды на парашютах с высот не менее 1000 м), а также ограничивая выбор направлений для атак самолетов любых типов. Кроме того, частые снежные и дождевые заряды значительной продолжительности, сильные ветры и метели осложняли, а иногда и срывали боевые вылеты.
Возможности авиации СФ для действий на неприятельских морских сообщениях в начале войны были весьма ограничены. В его составе отсутствовала торпедоносная и штурмовая авиация, а немногочисленное количество бомбардировщиков и истребителей использовалось для содействия сухопутным войскам. Поэтому для нарушения вражеских коммуникаций морская авиация привлекалась эпизодически. При этом удары главным образом наносились по транспортам и конвоям, идущим в порты Варангер-фьорда, откуда шло питание сухопутной и морской группировок противника. И только с октября 1941 года, после стабилизации линии фронта и с началом полярной ночи, появилась возможность использовать самолеты типа СБ и частично самолеты-разведчики для действий по вражеским портам и базам, в которых основными объектами ударов были транспорты и корабли, а запасными — портовые сооружения.
Авиационные удары производились по портам и базам Варангер-фьорда: Лиинахамари, Киркенес, Варде, Вадсё, находившихся более чем в 200 км от наших аэродромов. Как правило, бомбардировщики летали к объектам атаки без прикрытия, осуществляя индивидуальное прицельное бомбометание с высот от 4000 до 7000 м. При благоприятных условиях иногда наносились удары по судам и на переходе морем. Результаты, естественно, были весьма скромными: совершив в 1941 году свыше 500 самолетовылетов, бомбардировочная авиация потопила лишь 2 транспорта и несколько судов повредила.
Весной 1942 года оперативная обстановка на Севере резко изменилась: основная борьба была перенесена с сухопутного направления на морское, и велась главным образом на морских коммуникациях. СФ в это время усиливается 94-м авиационным полком из ВВС Советской Армии, а летом, решением Ставки ВГК, ему была передана еще и особая морская авиагруппа в составе трех бомбардировочных полков, вооруженных бомбардировщиками Пе-2 и ДБ-3Ф, и два истребительных авиаполка. В сентябре флот пополнился еще двумя авиационными полками (самолеты Пе-3). Кроме того, в это время формируется 24-й минно-торпедный полк, в оперативное подчинение флота поступает 36-я авиадивизия дальнего действия в составе 60 самолетов ДБ-3Ф.
Меры, принятые по усилению авиационной группировки Северного флота, позволили перейти от редких налетов малыми группами на вражеские порты и базы, к интенсивным действиям более крупных авиационных групп. Однако все это потребовало от командования более совершенной организации боевых действий и координации усилий разнородных сил авиации. Особенно необходимо было повысить роль минно-торпедной авиации, обладающей самым эффективным оружием борьбы на морских коммуникациях — авиационными торпедами. В мае 1942 года авиация флота получила первую партию торпед для низкого торпедометания. С этого времени наступает перелом в использовании ее на вражеских путях сообщения. Торпедоносцы становятся главным родом авиации в борьбе с вражескими перевозками. Зона действий авиации расширилась до Альтен-фьорда.
К началу войны авиация СФ располагала 116 самолетами, из них 49 морских (лодочных) разведчиков МБР-2, 11 бомбардировщиков СБ, 49 истребителей, 7 транспортных (лодочных) самолетов ГСТ. Широкое распространение в это время получил метод «свободной охоты», так как противник проводил транспорты при сравнительно небольшом охранении. После обнаружения транспортов торпеды сбрасывались на удалении 400 м и более от цели. Первая успешная атака летчиков, осуществивших низкое торпедометание на Севере, была произведена 29 июня 1942 года. В состав конвоя, который вышел из Варангер-фьорда, входили 2 транспорта и 8 кораблей охранения. Для его атаки были направлены 2 торпедоносца, под командованием капитана И. Я. Гарбуза. Вблизи залива Порсангер-фьорд примерно в 18 часов торпедоносцы обнаружили вражеский караван, шедший в 25 милях от берега. Зайдя со стороны солнца, самолеты начали сближение с противником, строя атаку на наиболее крупный транспорт, который шел в голове. С дистанции 400 м экипажи сбросили торпеды и, ведя по кораблям охранения огонь из бортовых пулеметов, вышли из атаки. Итогом атаки стало потопление транспорта водоизмещением 15 тыс. т. До конца года низкие торпедоносцы провели еще 5 успешных атак, потопив 4 судна и сторожевой корабль.
«Свободная охота» велась чаще всего парами, а иногда тремя самолетами. Групповые поиски и атаки вскоре стали основными в действиях торпедоносцев: в 1942 году из 20 атак только 6 провели одиночные самолеты. Важным условием успеха групповых поисков и ударов явилось обеспечение их достоверными разведывательными данными. По мере роста боевого опыта экипажей, стало практиковаться нанесение торпедных ударов и в темное время суток. Это уже был большой шаг вперед для молодой торпедоносной авиации Северного флота. Пионером успешных ночных атак на вражеских коммуникациях стал капитан Г.Д. Попович. Первую победу ночью он одержал 15 августа 1942 года, вторую 15 декабря этого же года, потопив в каждой из атак по транспорту. Ему принадлежит честь введения ночных торпедных ударов в повседневную практику торпедоносной авиации.
Одновременно с нанесением ударов торпедами авиация начала применять мины, постановку которых осуществляли одиночными машинами в недоступных для иных сил флота портах или проливах. Всего в 1942 году, экипажи самолетов СФ совершили более 1200 самолетовылетов для действий на коммуникациях, из них порядка половины — для разведки, а другие — для нанесения ударов по портам и конвоям, а также постановки минных заграждений. Результатом этих действий стало уничтожение 12 вражеских судов.
В 1943 году на флот продолжалось поступление новых самолетов, которые не только восполнили их убыль, но и позволяли сформировать новые авиачасти. Так, в составе ВВС СФ начал боевую работу против вражеских судов 46-й штурмовой авиационный полк. Он был вооружен штурмовиками Ил-2.
Знаменательным событием для всего флота стала в тот период первая победа 46-го шап, одержанная 7 июня 1943 года при ударе по конвою, который был обнаружен воздушной разведкой в Коббхоль-фьорде. Штурмовики подлетели к конвою со стороны Финляндии. Появление неизвестных самолетов вызвало замешательство у врага. Суда усиленно подавали опознавательные сигналы и открыли огонь только тогда, когда Ил-2 начали на них пикировать. Советские летчики сбросили на конвой 33 бомбы и выпустили 9 реактивных снарядов. Головной транспорт водоизмещением 5000 т, в который попали бомбы, сброшенные лейтенантом С.А. Гуляевым, загорелся и затонул. Второе судно повредил самолет, пилотируемый капитаном А.Е. Мазуренко.
Кроме штурмовиков, удары по конвоям наносили группы самолетов 29-го пикировочного авиаполка, прикрываемые небольшими группами истребителей. Районом их действий, в большинстве случаев, был Варангер-фьорд. Так, 16 июня 1943 года шестерке Пе-2 (ведущий майор С.В. Лапшенков), была поставлена задача нанести бомбовый удар по конвою, обнаруженному разведкой у мыса Омганг. На маршруте группа, уклонившись влево, вышла к Вардё и этим обнаружила себя. Чтобы ввести врага в заблуждение, Лапшенков повернул группу на обратный курс, а затем, находясь далеко в море, снова повел ее к цели. Конвой был обнаружен у мыса Маккаур. Маскируясь облачностью, ведущий вывел самолеты на цели и дал сигнал: «К атаке с пикирования». Звенья перестроились в строй пеленга с интервалом между ними 350 м, а между самолетами в звене 150 м и начали атаку. Экипажи с высот 2100-2000 м вводили машины под углом 60-65° в пикирование и с высот 1200-1300 м сбросили 12 бомб ФАБ-250. 8 истребителей прикрывали «петляковых» при входе и выходе из пикирования. Обе группы вернулись без потерь. В этом бою группа Лапшенкова потопила транспорт.
Возросшие потери в транспортных судах и кораблях охранения, заставили фашистское командование прибегнуть к некоторым мерам по усилению защиты конвоев. С лета 1943 года состав конвоев обычно включал 3-4 транспорта с грузом и войсками и до 30 кораблей охранения, из них 1-2 эскадренных миноносца, 4-5 тральщиков, 8-10 сторожевых кораблей и 6-7 сторожевых катеров. Одновременно противник начал широко применять новые способы обеспечения конвоев на переходе, создавая для наших летчиков весьма сложные условия для выхода на цель и атаки транспортов. Движение непосредственно у береговой черты и прикрытие одного из флангов конвоя высокими скалистыми берегами, затруднявшими атаку низких торпедоносцев и топмачтовиков, позволяли врагу выдвигать корабли охранения в сторону открытого моря на 10-15 км от обороняемых транспортов. И прежде чем сбросить торпеду или бомбу на цель, самолеты должны были преодолеть эту зону, насыщенную зенитным огнем с кораблей и берега.
В качестве примера состава конвоя и плотности его зенитного огня можно назвать конвой, который обнаружил самолет-разведчик 12 октября 1943 года у мыса Нордкин. Он следовал на восток, прижимаясь к берегу, состоял из 3 транспортов и имел сильное охранение. Впереди по курсу шли 6 тральщиков, справа у берега — 3 сторожевых корабля. Мористее транспортов были созданы три линии охранения: первая — 2 эскадренных миноносца, вторая — 6 сторожевых кораблей и третья — 6 сторожевых катеров. Над конвоем барражировали два самолета-истребителя. Огневая мощь этого конвоя определялась количеством орудий и зенитных пулеметов, имеющихся на всех кораблях.
Если учесть, что атакующие самолеты до начала атаки находятся в зоне зенитного огня 3 минуты и, кроме того, 2 минуты обстреливаются после выхода из атаки, то общая продолжительность пребывания их под огнем составляет 5 минут. За это же время, при условии ведения огня только 50% зенитной артиллерии и пулеметов конвоя, может быть выпущено 1538 снарядов и 160 тыс. пуль.
Большую опасность для атакующих самолетов представляли и истребители противника, которые действовали обычно следующим образом:
— при подходе конвоя в зону досягаемости нашей авиации над ним барражировали 2-4 истребителя типа Ме-110, одновременно приводились в повышенную готовность все средства противовоздушной обороны конвоя и побережья;
— с обнаружением постами визуального наблюдения или радиотехническими средствами самолетов-разведчиков в воздухе, количество барражирующих истребителей увеличивалось; однако их основная масса оставалась по-прежнему в готовности на аэродромах;
— над конвоем устанавливался барраж, как правило, на двух, а иногда на трех высотах (4000, 2000, 300 м);
— группы по 6-8 самолетов направлялись на перехват наших самолетов, причем нередко истребители противника заходили на нашу территорию;
— к моменту удара по конвою, фашисты стремились сосредоточить над ним истребительную авиацию с ближайших аэродромов. Если это удавалось, то над конвоем завязывались жестокие бои, а ударной авиации приходилось проводить атаки при сильном истребительном противодействии.
Все это создавало немалые трудности для ударных групп разнородных сил авиации. Но атаки конвоев она не прекращала. Наоборот, активность североморской авиации усилилась. В ее действиях можно было видеть созревшее тактическое и огневое мастерство. Все чаще стали применяться массированные налеты, комбинированные удары всех родов авиации. А в последний период войны успешно взаимодействовали авиация флота, торпедные катера, подводные лодки. Об активизации действий нашей авиации на вражеских коммуникациях говорят следующие цифры: если в 4-ом квартале 1942 года для ударов по конвоям был произведен всего 31 самолетовылет, то уже в 1-ом квартале 1943 года на германские коммуникации вылетало 170 самолетов, из них 164 торпедоносца.
Характерным примером организации и проведения комбинированного удара является удар по конвою 13 октября 1943 года, вблизи мыса Кибергнес (южнее Вардё). В ударе участвовали 4 тактические группы: шестерка штурмовиков Ил-2, 3 высотных и 3 низких торпедоносца, и шестерка пикирующих бомбардировщиков Пе-2. Все группы имели истребительное прикрытие, состоящее из 30 самолетов. Самолеты-разведчики установили непрерывное наблюдение за немецким конвоем и наводили ударные группы авиации. Предварительные атаки Пе-2 и Ил-2 ослабили оборону конвоя и нарушили его боевой порядок, что облегчило выход в атаку низких торпедоносцев. С 1000-1500 м они сбросили 4 торпеды (наиболее подготовленные экипажи брали по 2 торпеды). Немецкие истребители оказывали сильное противодействие, и это несколько снизило результаты удара; тем не менее были потоплены транспортное судно и сторожевой корабль, а также повреждены 2 транспорта. Кроме того, в воздушном бою было сбито 15 фашистских самолетов.
Авиация Северного флота самостоятельно, а также во взаимодействии с ВВС Карельского фронта и частями АДД, наносила сильные удары по неприятельским аэродромам. Напряженная борьба в воздухе летом 1943 года завершилась победой советской авиации. Силы 5-го германского воздушного флота продолжали слабеть. В начале 1944 года на северных аэродромах Финляндии и Норвегии соединения этого флота насчитывали 206 самолетов, а в некоторые месяцы их количество снижалось до 120.
Военно-морская группировка противника в базах Северной Норвегии была значительной. На начало 1944 года в нее входили: линейный корабль, 14 эсминцев, 18 субмарин, 2 минных заградителя, более полусотни сторожевых кораблей и тральщиков, флотилия торпедных катеров, более 20 самоходных барж, порядка полусотни катеров, различные вспомогательные суда. Надводные корабли, с имевшимися на них средствами ПВО, и немецкая авиация в основном привлекались для защиты судоходства на коммуникациях, поэтому 1944 год для авиации СФ был нелегким. Намечая задачи и распределяя ударные силы и силы обеспечения по объектам в зависимости от их расположения, командование авиации флота подходило к их осуществлению дифференцированно. Если, например, торпедоносцы уходили в дальние рейды на коммуникации противника, то, учитывая ограниченный радиус действия штурмовиков, 46 шап в основном вел боевую работу на ближних коммуникациях.
Используя богатый опыт других наших флотов, североморцы осваивали топмачтовое бомбометание. Такое название способ получил из-за малых высот сбрасывания бомб — с 20-30 м, т. е. на уровне топа (верхней части) мачты. Этот тактический прием давал большой процент попаданий в цель. Первыми среди североморцев этот способ бомбометания освоили летчики 46-го штурмового и 78-го истребительного авиаполков, а затем 27-го истребительного авиаполка. Наиболее активно применял новый способ 46-й шап. За 1944 год штурмовики потопили 23 корабля и транспортных судна противника. Авиация еще более активизировала свою работу на вражеских коммуникациях. К 1944 году она значительно выросла и имела в своем составе 94 штурмовика, 68 торпедоносцев и 34 бомбардировщика. Мастерство летного состава, высокая подготовка командного состава авиации позволили вплотную подойти к решению наиболее трудной проблемы борьбы с судоходством — организации тактического взаимодействия разнородных сил, т. е. нанесения ими одновременных ударов по конвоям. Прежде всего, этого удалось достигнуть в блокадных действиях против порта Петсамо. В частности, 28 мая в результате совместных ударов по неприятельским конвоям советских торпедных катеров, самолетов и береговой были потоплены три транспорта и танкер, а тральщик, два сторожевых катера и три других судна получили повреждения. После этого боя противник больше не предпринимал ни одной попытки провести суда в порт Лиипа-хамари или вывести их оттуда.
С 17 июня по 4 июля по порту Киркенес, являвшимся основным разгрузочным пунктом для фашистских военных грузов и портом отправки руды в Германию, было нанесено три мощных удара (от 100 до 130 самолетов в каждом). Постоянные действия советской авиации по Киркенесу и блокада порта Петсамо, осуществляемая артиллерией и торпедными катерами, вынуждали гитлеровцев часть грузовых операций осуществлять в удаленных от фронта Тана- и Порсангер-фьордах.
Сильные удары наша авиация наносила по вражеским конвоям в море. Так, в мае-июне, было осуществлено шесть ударов, в которых было задействовано 779 самолетов. 5-я минно-торпедная дивизия, 14-я смешанная авиадивизия, 6-я иад и 46-й шап в тесном взаимодействии добивались иногда полного разгрома конвоев.
Примером взаимодействия разнородных сил флота являются действия авиации и торпедных катеров осенью 1944 года. Так, 24 сентября подлодка «С-56» обнаружила конвой, атаковала его и отправила на дно транспорт. После этого командир донес, что конвой следует в сторону Варангер-фьорда. Командующий флотом адмирал А. Г. Головко, получив это донесение, приказал командующему ВВС и командиру бригады торпедных катеров, нанести ряд последовательных и совместных ударов с целью уничтожения конвоя.
Конвой, подошедший к мысу Скальнес, был значительно усилен за счет присоединения к нему кораблей, вышедших из Вардё, Вадсё и Киркенеса. Низкая облачность и дымка затрудняли нашим самолетам и катерам наблюдение за конвоем, поэтому его состав точно определить не удалось. Удар первой группы штурмовиков совпал с атакой катеров: в 10 ч 45 мин 12 Ил-2, прикрываемые 14-ю истребителями нанесли бомбово-штурмовой удар, и в этот же момент начались атаки 9 торпедных катеров. Удар длился 6 минут. Группы истребителей прикрытия и боя обеспечивали действия штурмовиков, а отдельная группа прикрывала катера. Спустя 2 минуты после атаки последнего катера последовал удар второй группы штурмовиков, состоящей из 8 Ил-2 и прикрывавшейся с воздуха 10 Як-9. Действия бомбардировщиков и штурмовиков облегчили катерам выход из боя и отрыв от противника. Однако враг выслал из Бек-фьорда отряд сторожевых катеров, чтобы перехватить советские катера на пути их отхода в базу. Наше командование направило в этот район специальную группу самолетов-штурмовиков, которая сорвала попытку врага. Кроме того, авиация осуществила несколько ударов по береговым батареям в районах Комагнес, Скальнес, Стуре-Эккерей с целью подавить их огонь. Таким образом, достигалось тактическое взаимодействие торпедных катеров не только с истребительным прикрытием, как это было раньше, но и с ударными группами авиации. Фашисты потеряли 2 тральщика, 2 самоходные баржи и сторожевой катер.
После совместного удара авиация произвела еще ряд атак. У мыса Скальнес остатки конвоя были атакованы 24 истребителями-бомбардировщиками. Через час после них в воздух снова поднялись штурмовики для удара по порту Киркенес, где укрылись суда противника. В этих действиях участвовала группа из 21 Ил-2, прикрывавшаяся 24 истребителями. Один транспорт был потоплен, повреждено одно судно и сторожевой корабль. Одновременно 16 других самолетов блокировали аэродром Луостари.
В октябре в Петсамо-Киркенесской операции по вражеским конвоям действовали все рода авиации, в итоге, эти действия вылились, по сути, в авиационное преследование конвоев противника, осуществлявшего интенсивную перевозку личного состава и техники. Только за один месяц у побережья Северной Норвегии было отмечено 63 конвоя, в составе которых насчитывалось 66 транспортов и 80 самоходно-десантных барж. Благодаря действиям авиации СФ в Петсамо-Киркенесской операции противник потерял до 20 транспортов. В ходе воздушных боев за это время было сбито над морем 56 вражеских самолетов. Всего же в течение войны авиация флота уничтожила 74 транспорта, 26 кораблей и вспомогательных судов.